Ты представь, каково ей: кошмаром вдруг стать для кого-то.
Я бояться её не хочу. Не тягаться же с ней.
Она входит на площадь — и звук вдруг становится мёртвым.
Было место волшебным — а стала лишь груда камней.
Здесь вот только что было пространство, залитое светом,
но пришла она — резко запахло болотной водой.
И иначе звучит всё, что было ещё не допето,
будто счастье отсюда вдруг смыло солёной волной.
Будто шею певцу затянуло какой-то удавкой.
Голос вместо реки превратился в усталый ручей.
И как будто бы стало темно и крадется украдкой
и в затылок мне дышит чумной разозлившийся зверь.
А ведь выглядит тоненькой. Вроде, не нужно бояться.
Но за маской скрывается нечто, несущее страх.
Она лезет поближе — и будто бы крутится лассо…
Зазеваешься — петлю накинет, не сможешь разжать.
Вроде встанет в сторонке — а веет кладбищенской вьюгой.
Всех сдувает, кто рядом случайно стоит без защит.
Люди вдруг замерзают и жмутся поближе друг к другу,
а она изваянием тёмным в сторонке стоит.
Мне, конечно же, с ней не тягаться. Все битвы напрасны.
Только верю, что жизнь разберётся без шума, сама.
Как бы ветер ни дул, а за тучами солнышко ясно.
За зимой в этом мире всегда наступает весна.
Все ночные кошмары под утро исчезнут от солнца.
Каждый камень на площади снова тепло заискрит.
Зачарованный путник из зимнего леса вернётся,
а любовь всех оставшихся рядом от бед защитит.