Дневник человека с разбитым сердцем…
Белла Ахмадулина прожила с известным писателем и журналистом Юрием Нагибиным восемь лет. Он безумно ее любил и безумно ненавидел. Дневник Нагибина, в который он день за днем записывал свою жизнь с Беллой — это дневник человека с разбитым сердцем. Он ушел сам, и он не позволял ей вернуться. Но как он мучился, как бесновался!
После того, как откровенный «Дневник» Нагибина был опубликован, первый муж Беллы Евгений Евтушенко написал стихотворение в ее защиту: Он любил тебя, мрачно ревнуя, и, пером самолюбье скребя, написал свою книгу больную, где налгал на тебя и себя.
Белла и Евтушенко
Евтушенко и Белла поженились, наверное, потому, что были первыми поэтами своего поколения. Самыми признанными, самыми популярными, самыми-самыми. Вместе они прожили три года, бурно ссорились, мирились… Все закончилось как-то само собой. К тому же он был конформистом, а ее отчислили из института за отказ участвовать в травле Пастернака. Но они еще были женаты, когда на вечеринке в честь дня рождения Евтушенко пьяный Юрий Нагибин встал на колени и попросил Беллу выйти за него замуж. Евтушенко бросил в Нагибина тяжелым подносом, к счастью, промахнулся.
Нагибин понимал, что на его жизнь надвигается что-то неотвратимое, как тайфун на маленький остров. Но надеялся, что тайфун пройдет мимо. Уже была неловкая первая близость, Белла уже написала ему стихи, а Нагибин продолжал играть роль старшего друга, «седого, усталого красавца».
«Я понял, что негаданное свершилось, лишь когда она запрыгала передо мной моим черным придурком-псом с мохнатой мордой и шерстью, как пальмовый войлок; когда она заговорила со мной тихим, загробным голосом моего шофера; когда кофе и поджаренный хлеб оказались с привкусом ее; когда лицо ее впечаталось во всё, что меня окружало».
Они пошли в «Эрмитаж», и Нагибин впервые не испытывал трепета перед картинами, вазами и доспехами — девушка рядом с ним, которая смеялась тоненьким детским смехом, была совершенней. Юрий мог часами ждать от нее звонка, не сводя глаз с телефона. Но однажды телефон «потерял над ним власть» — Белла пришла насовсем.
Белла и Нагибин
Нагибин сходил с ума от счастья — рядом с ним была такая женщина! Он сдувал с нее пылинки, всюду возил ее в своем автомобиле. Ровесники Беллы, бедные поэты- шестидестяники, засматривались на ее шляпы с вуальками, модные туфли, сумочки… Красавица, богиня, ангел…
«…Я так гордился, так восхищался ею, когда в битком набитом номере она читала свои стихи нежно-напряжённым, ломким голосом и любимое лицо её горело, — я не отважился сесть, так и простоял у стены, чуть не падая от странной слабости в ногах, и мне счастливо было, что я ничто для всех собравшихся, что я — для неё одной…».
И — они были совсем разными. Белла — импульсивная, безалаберная. Нагибин — невероятно дисциплинированный и педант во всем. Он просыпался ровно в семь, делал зарядку, в восемь спускался в столовую. К этому времени на столе должны были стоять тарелка овсянки на воде и вазочка с тремя абрикосинами. Если этого не было, он приходил в бешенство. Если задерживался обед, просто свирепел. Не выносил, когда опаздывали, когда нарушали слово… Белле было трудно жить на этом «особом режиме». К тому же друзья всегда были для нее важнее, чем возлюбленные.
По улице моей который год Звучат шаги — мои друзья уходят. Друзей моих медлительный уход той темноте за окнами угоден.
Очень скоро их отношения стали нервными и сложными. Нагибин и Ахмадулина то расставались, то снова сходились. Однажды перерыв длился целый год, но он без нее не мог. Оба они любили выпить, мать Нагибина сокрушалась:
«Уходят два красавца — приходят две свиньи».
Но у Беллы эта проблема с каждым годом усугублялась. С ней стало тяжело. Она могла пропасть на несколько дней и появиться с каким-то непонятным милиционером и маленьким ребенком: «Это мой друг, он будет у нас жить». Нагибин все терпел. Считается, что последней каплей стал эпизод, описанный Аксеновым в «Таинственной страсти»: неожиданно герой возвращается домой и застает свою жену, поэтессу, спящей в объятиях женщины.
Это или другое, но было что-то, что потрясло и смертельно оскорбило Нагибина. Дальше он пишет о жене без восхищения, в каждом слое яд, ненависть, желание ударить как можно больнее.
«А ведь в тебе столько недостатков. Ты распутна, в двадцать два года за тобой тянется шлейф, как за усталой шлюхой, ты слишком много пьешь и куришь до одури, ты лишена каких бы то ни было сдерживающих начал, и не знаешь, что значит добровольно наложить на себя запрет, ты мало читаешь и совсем не умеешь работать, ты вызывающе беспечна в своих делах, надменна, физически нестыдлива, распущена в словах и жестах».
Даже ради ребенка!
Любила Белла Нагибина, или не хотела терять привилегии жены обеспеченного человека, но она решилась на совершенно безумный поступок. Вместе с Галиной Сокол, новой женой Евтушенко, они пошли к знакомой директрисе детского дома и она отдала им детей. Белле — девочку, Галине мальчика. Белла дала Ане свою фамилию и отчество — Юрьевна. Нагибин взбесился:
Даже ради ребенка жить я с тобой не буду!
И он никогда не воспитывал эту девочку.
«Рухнула Гелла (так Нагибин называл Беллу в своем дневнике), завершив наш восьмилетний союз криками: „Паршивая советская сволочь!“ Это — обо мне, — горько писал он. — Но тонкая, детская шея, деликатная линия подбородка и бедное маленькое ухо с родинкой — как быть со всем этим? И голос незабываемый, и счастье совершенной речи, быть может, последней в нашем повальном безголосья — как быть со всем этим?»
Вскоре после развода Белла снова вышла замуж, ненадолго, но в предпоследний раз. А Нагибин снова женился: его шестой брак наконец-то был счастливым и продлился 30 лет. Для чего же все это было? Может быть, для стихов?
Прощай! Мы, стало быть, из них, кто губит души книг и леса. Претерпим гибель нас двоих без жалости и интереса.