Сегодня, 12 ноября, исполняется 83 года со дня рождения Людмилы Марковны Гурченко.
Она была живой легендой экрана, русской Марлен Дитрих и супер-звездой. Но никогда не обижалась, если поклонники называли ее просто Люсей. Более того, подобное обращение актриса считала самым весомым признаком своего признания у миллионов людей.
Люсе Гурченко было девятнадцать лет, когда она спела новогоднюю песенку про пять минут в кинокартине «Карнавальная ночь». Это была ее вторая роль в кино. Песенка, надо сказать, прозвучала с экрана веселая, оптимистичная, приятная, а сама девятнадцатилетняя актриса зажигательно пела и танцевала в черном платье, с белой муфтой и талией 48 сантиметров.
И буквально на другой день модницы по всей стране принялись одеваться в черное, добывать белые муфты и худеть, стараясь приобрести такую же талию и такой же блеск глаз.
И критика расхвалила показанный комедийный фильм.
И начальство было довольно.
И молодой режиссер Эльдар Рязанов впервые нашел себя в художественном кино, снимая до этого документальные фильмы.
И волна внезапного успеха по все законам жанра могла бы подхватить юную актрису и вынести на вершину карьеры, однако, несмотря на оттепель и 20-й съезд КПСС, время по-прежнему было мутное, советское, и долгие годы прошли, прежде чем Людмила Марковна Гурченко стала выдающейся «примадонной» Советского Союза и знакомой всем по ролям, песням, телепередачам и излишне цветными фотографиями из всесоюзной серии «Актеры советского кино».
А на стыке годов 1956-го и 1957-го, когда вышла на экраны «Карнавальная ночь», ничто не намекало на то, что за плечами этой хрупкой девушки их украинского города Харьков тяжелейшие и страшнейшие дни нацисткой оккупации и ее любимое детство, прерванное кошмарной войной.
В ее автобиографической книге «Аплодисменты» так и сказано: «Для меня жизнь до войны — это музыка! Каждый день новые песни, новые мелодии. Они звучали по радио и на улицах; с утра, когда папа разучивал „новый“ репертуар; вечером, когда приходили гости; у соседей на пластинках. Песни и мелодии я схватывала на лету. Я их чисто пела, еще не научившись говорить».
И в той же книге не на пределе соцреализма, а воспоминаниями ребенка, которому в июне 1941-го еще не было шести лет, описано, как началась война…
«Было так весело и празднично. Было лето. Наш детский сад на лето переехал в Ольшаны, под Харьковом. На всех праздниках в садике я пела, на Новый год была Снегурочкой. Воспитательница говорила папе и маме: „Ваша Люся должна стать актрисой“. — „Да! Ета ув обязательном пырядке. Так и будить!“ — заверял ее папа. Я была влюблена в мальчика Семочку. На сохранившихся фотографиях мы с ним везде рядом. И вдруг родители срочно увозят нас в Харьков. Еще утром мы были в лесу на прогулке. Нарвали ромашек и сиреневых колокольчиков. А вечером уже оказались дома, и увядший букет лежал на диване… Все оборвалось мгновенно, неожиданно… Всего пять с половиной лет я прожила „до войны“… Так мало! „Война, война, война… Сталин, Россия… фашизм, Гитлер… СССР, Родина…“ — слышалось отовсюду. Что такое война? Почему они ее боятся?»
В оккупированном Харькове она пела перед немцами, и немец наливал маленькой русской певице целую миску супа, и видела нищего, которого убило осколком снаряда, и дома, в которые попали бомбы, и облавы на рынке, где золотые часы меняли на буханку серого хлеба… А после освобождения Харькова в 1943-м пошла в школу, а после школы уехала в Москву…
«Она была абсолютно необузданной, воплощая на съемочной площадке поистине женский характер, — вспоминал Андрон Кончаловский. — Я помнил Людмилу Марковну, когда у нее был очень тяжелый период, ее никто не снимал. Однако она, благодаря своей силе воли и своему сильному характеру, сумела это пережить и создала не только в кинематографе, но и на сцене блестящую плеяду образов».
А мы живем в своем иллюзорном мире, совершенно не понимая, кем же на самом деле была эта женщина, запомнившая красотой, стилем, голосом, смехом, замечательными ролями и тремя талантливыми книгами… Сказала она нечто важное и для нас…
«Пожалуйста, верьте в себя, любите, ничего не бойтесь, будьте свободными, рискуйте. Понимаете, жизнь такая штука, что вроде бы ты вот молодой, молодой, молодой, а потом бац — и конец. Оглядываешься и думаешь о том, как много всего не сделал, потому что боялся, стеснялся, струсил. Не надо ничего бояться. Рискуйте. Пусть даже вы ошибетесь. Это жизнь. И главное, конечно, любите друг друга. Всегда, каждую минуту».