Он умер 76 лет назад.
В 1931 г. немецкий католический священник Бернхард Лихтенберг публично призывает смотреть антивоенный фильм «На западном фронте без перемен» по роману Э. Ремарка, чем привлекает внимание нацистов и лично Геббельса. Начиная с 1933 г., после прихода нацистов к власти, в доме Лихтенберга периодически устраиваются обыски.
31 марта 1933 г, Лихтенберг организует встречу еврейского банкира Оскара Вассермана с президентом Германской конференции епископов кардиналом Бертрамом, пытаясь убедить кардинала протестовать против бойкота еврейского бизнеса.
В 1935 г. Лихтенберг в письме Герингу протестует против порядков в концентрационном лагере Эстервеген.
В августе 1938 г. Лихтенберга назначают викарием католиков еврейского происхождения, многим из них он помогает избежать преследований и эмигрировать из Германии.
После 9 ноября 1938 г., — погромов Хрустальной ночи, — Лихтенберг на каждой вечерней службе в соборе св. Ядвиги в Берлине молится уже за весь еврейский народ со словами «Снаружи горит синагога, и она — тоже Дом Божий!», а также за всех, кто подвергается гонениям.
23 октября при обыске в доме Лихтенберга гестапо находит текст проповеди, которую Лихтенберг собирался прочесть на ближайшей воскресной проповеди. Проповедь была направлена против листовки, распространявшейся геббельсовским министерством пропаганды. Проповедь начиналась со слов: «Анонимная клеветническая антиеврейская листовка распространяется по домам Берлина. В листовке говорится, что каждый немец, помогающий евреям… совершает преступление против своего народа. Не давайте вести себя в заблуждение нехристианской идеологией, но следуйте твердой заповеди Иисуса Христа: Люби ближнего как самого себя!»
На допросе Лихтенберг отказался дезавуировать свои слова. Насчет найденного в его доме экземпляра «Майн Кампф» Лихтенберг заявил, что как католический священник, он осуждает книгу. Он также заявил, что готов ко всем личным для него последствия своего противостояния государственной политике: «Все мое нутро протестует против депортации евреев в лагеря, во всех ее аспектах, поскольку она противоречит главной заповеди христианства: „Люби ближнего как самого себя“. Я признаю еврея своим ближним, с такой же бессмертной душой и сотворенным по образу Божьему. Поскольку я не могу воспрепятствовать правительственным мерам, я решил быть вместе с депортированными евреями и евреями-христианами в изгнании, чтобы оказывать им духовную поддержку. Прошу гестапо предоставить мне эту возможность».
В мае 1942 г. Лихтенберга приговорили к двухгодичному тюремному заключению. На вопрос, есть ли ему что добавить к судебному решению, Лихтенберг ответил: «Заявляю, что граждане, молящиеся за евреев, не приносят вреда государству».
Уже из тюрьмы, в 1942 г., Лихтенберг в письме к главному врачу Рейха протестует против программы эвтаназии: «Я как человек, христианин, священник и немец, требую от Вас, главного врача Рейха, ответить за преступления, совершающиеся по Вашему распоряжению и с Вашего согласия, и за которые кара Господня падет на головы немцев».
В тюрьме здоровье Лихтенберга сильно ухудшилось. В конце срока заключения берлинский епископ Прейзинг передал ему предложение от гестапо об освобождении при условии, что тот в дальнейшем будет молчать. В ответ о. Лихтенберг попросил отправить его в еврейское гетто в Лодзи, где он смог бы совершать свое пастырское служение.
По окончании срока тюремного заключения служба безопасности СД отправила неисправимого Лихтенберга в Дахау.
5 ноября 1943 г., 68-летний священник, страдающий тяжелыми болезнями сердца и почек, умирает. по дороге в концлагерь. На похороны несгибаемого борца с нацистами — случай небывалый — в Берлине пришло более четырех тысяч человек.
В июне 1996 г. Бернхард Лихтенберг беатифицирован римско-католической Церковью.
В июле 2004 г. Бернхард Лихтенберг признан Праведником народов мира.
Пожалуй, никто как он, не исполнял столь последовательно, открыто и мужественно свой религиозный долг.
Надо помнить.