Валерий САВЕНКОВ
Майский цикл стихов
(2016)

Жене друга и школьного стража
г-же Галине в связи с юбилеем
Посвящается…

Полтишок — то много или мало?
Это мало, чтобы опьянеть…
Чтобы очень плохо в жизни стало,
Чтобы преждевременно сгореть.
Но, поверьте, это для настроя,
Для флюид души, полетов в муть
Всевозможных глупостей нестойких —
В самый раз. И надо бы глотнуть.
Надо расслабляться в сонном теле,
И не менее — в замученной душе.
Чтобы утром снова птицы пели,
Чтобы быть прекрасной в неглиже.

50 годков — незрелый возраст,
Подростковое вновь начинает жить
В душах женских, якобы, серьёзных,
Якобы, забывших как любить.
Нет не в сорок, в 50 — поверьте,
Начинается для Галочки рассвет.
Есть и муж, и родина, и дети,
Внуки есть. А нет, чего уж нет,
Что, вполне понятно и разумно,
Женщине не требуется так:
Комариный писк — источник зуда,
Жизнь — сумбур и в голове бардак.
А еще с недекабристом-мужем
Под негромкий и пахучий плеск
Есть в семье теперь родной и южный,
Ставший родиной, небезызвестный Ейск.

В юбилее есть всегда отрава,
Есть жизнь отравлена уже…
Но не в нашем случае, и право,
Надо эти радостные граммы
Одолеть. И просветлеть в душе…

***

Я утром встал, и мысль залезла в бошку —
России я уже не пригожусь.
Так, если малость самую, немножко…
Но маловероятно. Что ж, смирюсь.
Да, именно, что не в башку, — а в бошку.
Да именно, не нужен навсегда.
Тверёзый — пьяный, гениальный, прошлый,
Я никакой, ни разу, никогда
Не вызову священный писк народа
Своим стихом и прочей ерундой.
Здесь не нужны гадальная колода,
Визит астролога, свет молнии слепой.
Родиться надо лет на тридцать раньше,
Или позднее было лет на сто.
Не угадал. На максимуме фальши
Был мир, когда мне крайне повезло
С талантом думать, чувствовать и верить,
С небесным даром — понимать людей.
Я утром встал: всех мыслей не умерить,
Одну, дай Бог, — не быть семи смертей.
Единой же я избежать не в силах.
Но, впрочем, и не так уж и страшна —
Не нужен буду я теперь России,
Но мне Россия, кажется, нужна…

***

Учитесь родину любить.
Но разве можно научить?

Как научить любить просторы,
Мандраж душевный от которых?

Как научит любить леса,
Изгибы рек и небеса,

Поля, овраги, снег на крыше,
Косой забор, церквушку выше,

Кубанский сад, казачий хор
И влажный ветер с южных гор?

Коль ты любовью небогатый,
Учение — времени лишь трата.

Нельзя заставить и привить
Дар славный — родину любить.

Любовь в душе, как в теле кровь:
Логистика проста у бога —
От сердца к каждой клетке строго
Поток сей плазменный изволь
Ты донести. Итог итога —
Есть высочайшая любовь!

Как не любить росу в лугах
И первый иней на полях,

И теплый плеск морской волны,
И льда на пляже валуны,

И смех, несущийся с площадки,
Где дети заигрались в прятки,

И школьный вечер выпускной?
Но дар, хоть мой, но он — не мой.

Он дан мне с детства лишь затем,
Чтобы я мог дарить все тем,

Нуждающимся в слове этом.
Чтобы он был таким билетом,

Который — пропуск в лабиринт,
Где не погиб, а лишь забыт

Души блуждающей кусочек.
Что я могу? — Лишь пара строчек,

Ведь не втемяшить, не прибить
Талант сей — родину любить!

Я никого не осуждаю.
Как все живу, молюсь, блуждаю,

Ищу и, значит, нахожу.
И жду, когда же покажу

Я небу, маковке на храме
Алтарь, построенный устами.

Учитесь родину любить.
Но разве можно научить?

***

Публика неистовствует, стонет.
Замер пипл, толпа почти рыдает.
Это мраморным и эталонным строем
На плацу гимназия родная.
Все парадов мы — перепарадье!
Шествий всевозможных интересней!
А судьба успехом нам заплатит
За печатный шаг, за строй, за песню!

***
ШУТОЧНЫЕ СТИХИ О НЕШУТОЧНОМ…

Накрахмаленные банты,
Старшеклассники — как франты,
Девушки — как цвет Парижа —
Платьица колен повыше.
Ждет автобус заказной
По маршруту «Выпускной —
Далее — учеба, брак,
Труд усердный, муж — дурак,
Злой начальник, пьющий кровь,
Стерва — первая свекровь,
Кошелёк — подонок — тощий,
Шизанутейшая тёща,
Пересоленный бульон
И черствеющий батон».

Я не вру, что жизнь такая.
Проще надо относиться
И со смыслом не носиться,
Депрессухе потакая.

Проще надо в жизни быть,
Не хрен жалобно скулить
На занудливые темы.

Нет для нас иной дилеммы,
Чем контраст разворошить:
Жить вот так, или не жить…

…А Шекспир, поверьте, — циник.
Шизофреник и козел.
Так запутал, так развел
В головах людей бациллы.

Будьте проще. И народ
Вам заглянет прямо в рот.
Тьфу.
Сам пишу — и не пойму
Для кого пишу химеру.
Видно, просто для примеру.

Но вернусь: светлы так лица,
Вальс лялякает простой.
Как красивы выпускницы.
Как прекрасен выпускной!

А в сети всемирной хам
Пишет коммент: «Аха-ха!»

***

КАК КОНЧИТСЯ ШКОЛА…

Как кончится школа, так кончится детство.
Оно надоело как нудное действо.
Оно нависает дамокловой тучей,
Оно — кандалы и, конечно же, круче:
Как перечень догм, как оковы — оплоты
Лишения личности светлой свободы,
Тюремный паёк нежеланной опеки
В которой — не люди — сии человеки.
Ведь детство — как список обетов неправых,
Очищенных взрослыми мыслей и правил,
И опыт не свой, и грехи хрестоматий,
И мамою выбраны брюки и платья.

А школе — кранты. Аттестат и — на волю:
Где все в альма-матер, один только в поле,
Тот, кто так свободен, печален и волен,
Считая себя, что с рождения — воин.

Прощается с детством не взрослая паства
Взращенная, видимо, нам бдя бунтарства.
Ища своих песен, стихов, монологов,
Прологов, кульбитов и эпилогов.
Но в пик кульминаций — судьбинного теста
Поймут, что не так ими понято детство.

Поймут, что в годину тоски и печали
В них нет антител кроме тех, что зачали
На этих уроках в суждениях дерзких
Вот именно в школе, вот именно в детстве.

Живешь, понимая с годами всё чаще,
Что школа и детство — свобода и счастье.
***
ИСТИНА

Кривда притворилась правдой
За горькое безверие платой…

Но на меня перепутанного искренне, пристально
Буквально с первой минуты рождения
Почему-то смотрит истина
С ласковым выражением.

Одна интересная девушка вчера, не когда-то
Сказала мне не высокопарно,
Что ей показалось, видимо, правда,
Что у меня хорошая карма.

Всё потому что мысленно
Во мне обитает истина.

А истина в том, что хоть дай мне силы
И точку её приложения, точку опоры,
Я никогда не стану нужен России,
Но миру и Богу стану нужен скоро.

Я нужен отдельным людям, а не народу,
Я нужен отдельной мысли, но не концепции.
И буду, вероятно, как десерт подан
В конце пира всемирного и концертного.

А всё потому что мысленно
Во мне обитает истина.

Вот так вот, позволил себе 12 мая
Две тысячи шестнадцатого года,
О парадигмах судьбы мечтая,
Выработать такую методу:

Что не дарована небом, с детства выстрадана
Моя персональная истина.

Но сообщу читателю своему попутно,
Что истина бывает лишь абсолютна!

***
МЕТАФОРА

Как древнегреческая амфора —
Не артефакт, но символ стоящий,
Моя священная метафора
Высверливает цикл истории.
Она на дне морском заиленном,
Среди кусков былого мрамора.
Но наступает время истины,
Чтобы достать такую амфору.
Чтобы внести не писк, но каверзу
В строфу грядущей эпитафии.
И быть метафорой предсказанным,
И быть помазанным метафорой.

***
СТИХИ О СОСЕДСКОМ РЕБЕНКЕ,
ОТРАВЛЯЮЩЕМ СВОБОДУ ТВОРЧЕСТВА
МЕТОДОМ НАВЯЗЧИВО-ФАТАЛЬНОГО
ВОЗДЕЙСТВИЯ НА МОЗГИ

Кости ноют, сердце колет,
По ладоням ливни зуда.
А соседский мальчик Коля
За стеной орёт безумно.

Ты почти, что ныне спёкся,
Ты таблеток съел полтонны.
А сосед теперь смеётся
Голосом каким-то конным.

Нужно вновь творить декоры
Мыслей и ошибок трудных.
А соседский подлый Коля
Молоточком бьёт по трубам.

Так всю жизнь — но то законы,
Свет всегда очерчен тенью.
Есть всегда тинэйджер Коля,
Чтобы отравить идею.

Есть всегда соседский ирод,
В мозг втемяшенный навечно.
И не важно, что за имя,
Коим тот субъект помечен.

В век сети и кока-колы,
Он поблизости здесь бродит —
Злой подросток, подлый Коля
Непременно всё испортит.

Но надежда вновь витает,
Что есть воздух, свет и воля;
Остров мой необитаем.
Только я.
И снова Коля…