Начала читать по вечерам «Дневник» Сухотиной-Толстой с мыслью, что он будет успокаивать, наводить сонливость, а вышло другое. Чтение захватило до такой степени, что после окончания понеслась в библиотеку брать другие воспоминания и дневники, чтоб узнать ещё и ещё.
Сейчас читаю Павла Басинского «Лев Толстой»:бегство из рая". Первые страницы показались чересчур затянутыми и малость занудными — они как раз об «уходе» перед смертью, вернее, об убёге.
«Чувство оленя» — так Лев Николаевич называл похоть, гон за бабами. До знакомства с Софьей Берс, до 34 лет, скакал как по женщинам, как сайгак по горам. Была в деревне «жена» с которой он регулярно сношался, крестьянка-красавица Аксинья, родившая от графа сына Тимофея. Не факт. что она одна…
Софье было всего 18 лет, когда он привёз её после свадьбы в Ясную. Бедняжку изумило, что графья (не имела аристократического происхождения, была дочкой доктора, хоть и кремлёвского) спали чуть ли не на соломе, под ватными одеялами и на подушках без наволочек. Невоиспечённая графиня начала наводить порядок: первое, что она сделала — заставила поваров надеть белые колпаки, чтоб с их волос в кушанья не сыпался всякий мусор. Потом появились на столе серебряных вилки, в спальнях шёлковые одеяла, подушки с наволочками; в усадьбе корчевались пни, расчищались дорожки, благоустраивалась территория по вкусу хозяйки. Лев был доволен, но виду не показывал.
Софья была глубоко беременна первым ребенком, а муж ездил на охоту с её сестрицей Татьяной, гибкой, стройной, красивой, кстати, с неё писался образ юной Наташи Ростовой, тогда как взрослой Наташе были приписаны черты и поступки супруги.
Зачем великий писатель, проживший до женитьбы бурную сексуальную жизнь, имевший не только крестьянок, но и девок (проституток), а с этим и не очень приличные болезни — зачем он заставил — именно заставил! — девочку-жену читать свои дневники, навечно поселив в её душе недоверие, ревность, сожаления? Наверное, хотел, чтоб между ними не было никаких тайн и недомолвок. А она, умница, чистое сердечко, уничтожила пере свадьбой свои дневники, чтоб ни минутки не возвращаться к своему прошлому, которое было светлым, наивным, пронизанным нравственной чистотой.
Зато Лев Николаевич философствовал, например, на тему «рождение-жизнь- смерть», и всему этому предшествует порочное действие — половой акт, коий оправдываться мог только именно рождением ребёнка. А если же половой акт происходил без зачатия дитя, то это было мерзко, это, минуя рождение и жизнь, означало сразу смерть. Во как!