— Ты странная на вкус, — Павел оторвался от ее губ. — Горькая.

— В смысле? — удивленно посмотрела на него Карина.

— В прямом, — усмехнулся молодой человек. — Обычно же у помады сладкий привкус. А у тебя горький.

— Ну-у… Вот такая вот я необычная, — рассмеялась она, откинувшись на спинку сидения.

Волшебный зимний вечер в очередной раз заканчивался для Паши долгими, сводящими с ума поцелуями в машине у подъезда девушки. Волшебными эти морозные февральские дни, безусловно, делала Карина — худенькая изящная брюнетка с бездонными глазами и завораживающей улыбкой. Своим появлением она просто перевернула жизнь Павла, наполнила ее новым смыслом, заполнила собой все его мысли. Молодой человек давно не чувствовал себя таким энергичным, одухотворенным и счастливым. В общем, это был именно тот случай, когда говорят: «Влюбился по-уши».

— Я понял. Это яд, с помощью которого ты околдовала меня. Ведь так? — в творческом порыве Паша внезапно решил предложить девушке игру, чтобы не отпускать ее домой еще дольше.

— Что? — парню показалось, что в ее глазах промелькнул испуг. — По-моему, ты слишком много читаешь своей фантастики. Хотя…

Она попыталась изобразить страшный взгляд:

— Ты прав! Я ведьма! Самая настоящая! И перед каждым свиданием я наношу себе на губы, щеки и шею ядовитое зелье, приготовленное по древнему рецепту, — Карина с легкостью приняла эту игру. У нее вообще было прекрасное чувство юмора и широкий кругозор. С ней было не только приято целоваться, но и интересно общаться на разные темы. Это еще больше усиливало Пашкину влюбленность.

— И с каждым поцелуем я приобретаю всё большую власть над тобой. И в скором времени ты станешь игрушкой в моих руках! — девушка задорно рассмеялась, ей определенно понравилась эта игра. — Что теперь скажешь? Боишься? — с вызовом бросила она парню.

— Очень! — Павел заразился смехом Карины и не смог сказать это с серьезной испуганной интонацией. — Но я буду бороться с этим страхом, — он потянулся к ней, чтобы снова поцеловать.

— Тебе же не нравится мой вкус, — девушка ловко вывернулась из объятий.

— Издеваешься?.. Это самое вкусное, что я когда-либо пробовал в жизни.

Поначалу не было даже испуга. Наверное, чтобы осознать страх, мозгу тоже нужны какие-то рецепторы, или определенные комбинации нейронных импульсов. Но не было ничего. Мысли, точнее их фрагменты, были крайне размытыми и очень медленными, словно из чистой прозрачной воды их поместили в густое желе. И теперь они никак не могут собраться воедино. Полнейшая темнота, абсолютная тишина, отсутствие любых запахов — такое было мое состояние, когда я очнулся. Я был в сознании, но при этом не ощущал ни единой клеточки собственного тела. «Я что, умер?..» — фрагменты мысли наконец-то сформировались в первый внятный вопрос. И тут же накатил страх…

— Обалдеть! Сколько медведей!- Павел восхищенно разглядывал разномастных игрушечных медвежат, аккуратно расставленных на полках и тумбочках. Их было десятка два или три. Разных размеров: от миниатюрных брелочных до здорового, почти во весь человеческий рост, который даже не помещался на полке и сидел рядом на отдельном стуле. Какие-то медведи выглядели вполне обычными игрушками, с сердечками в руках. Были и не совсем стандартные: кто-то держал в лапах торт, кто-то был весь в заплатках, один вообще был в спортивном костюме Адидас и в бейсболке. Но во всех без исключения медвежатах прослеживалась какая-то странность, которая немного насторожила Пашу. Только вот он никак не мог понять, что именно его смущало: «Может свет от люстры так хитро отражается в их пластмассовых глазах?» — подумал он.

— Ты не говорила, что коллекционируешь плюшевых мишек.

— Да это так… не специально. Мне постоянно дарили медведей, хоть я и не просила. Вот. Само собой все как-то получилось. Привет, Жорик! — Карина присела, чтобы погладить прибежавшего к ней черного мохнатого терьера.

— Странное имя. Не очень подходит для такой породы, не находишь? — спросил Павел, присев рядом.

— Ну, вообще-то он — Жорж. Но, так как ведет он себя совсем не так, как подобает воспитанной породистой собаке, то такое аристократичное имя не заслуживает.

— Неугомонный?

— Не то слово!.. А еще он почему-то не любит всех этих моих медвежат. Рычит на них периодически, а одного так вообще разорвал на кусочки. Прихожу однажды, а вся комната в вате и лоскутках. Как только смог дотянуться до игрушек? Допрыгнуть до полки для него нереально. Загадка… Поэтому я стараюсь не пускать его в свою комнату.

— Жалко, наверное, — сказал парень, разглядывая плюшевое разнообразие на полке. — Все такие необычные, никогда не видел подобных в магазинах.

— Ты прав: они все уникальные, в своем роде.

— Ручной работы? — удивился Паша.

— Можно и так сказать, — уклончиво ответила девушка, прильнув к молодому человеку и нежно скользнув руками под его футболку. — И вообще, ты же не в игрушки сюда играть пришел?..

— Нет, конечно. Мне бы еще чуть-чуть твоего яда. Я без него уже не могу.

Прошла минута, а может быть час, день или целый год. Время не ощущалось так же, как не ощущалось вообще ничего. Страх притупился, пришло ожидание… И вот, наконец: «Цок-цок-цок-цок!» — я услышал первые звуки. Глухие, на грани слышимости, но как же я был рад им! Значит, что-то есть вокруг меня. Значит, я не умер. «Цок-цок-цок-цок!» — звук то приближался, то отдалялся. Иногда он пропадал, и я с нетерпеньем ждал его возвращения, гадая и фантазируя, что же это может быть такое. Удивительно, как сильно порой человек боится смерти и как мало нужно, чтобы даже в таком состоянии темного вакуума забрезжила надежда на лучшее. Всего лишь «цок-цок-цок» вдали.

— Кстати, что это за белое пятно на твоей груди? Ожог? — Карина, положив голову на плечо Паши, водила пальцами по обнаженному торсу молодого человека и, забавляясь, иногда слегка царапала его ногтем, вызывая тем самым мурашки.

— Нет. Это называется витилиго, — безумная буря страсти улеглась. Вымотанный и счастливый, Павел обнимал любимую девушку, вдыхая ее запах и стараясь вспомнить хоть что-то, что говорил ему когда-то давно врач. — Ничего страшного, просто нарушение пигментации. Нервное или аутоиммунное. До конца не изучено, но говорят, с возрастом возможно само пройдет. Тебе не нравится?

— Что ты! Наоборот. Это так забавно и необычно, — задумчиво размышляла девушка, — Даже жаль, что пройдет…

«Так пахнут цветы.» — проснувшееся обоняние принесло первые запахи, а вместе с ними и новые образы. Я по-прежнему не помнил, кто я, где нахожусь и что произошло. Но с появляющимися чувствами постепенно возвращалась и память. Я уже понял, где в окружающем пространстве низ и что я сижу или лежу на чем-то твердом. А еще у меня возникла твердая уверенность, что совсем скоро вернется зрение. И тогда я все вспомню.

— Ты не отвечаешь на звонки, молчишь в соцсетях. В чем дело? Просто игнорируешь меня. Карина, объясни: что происходит? Я чем-то обидел тебя? — в голосе Павла отчетливо слышались противные, отталкивающие умаляющие нотки.

Волшебство из отношений уже давно улетучилось без остатка. Паша не понимал, почему это произошло так быстро и что этому поспособствовало. Выглядел он обессиленным и совершенно потерянным.

— Я думаю, что нужно заканчивать наши отношения. — Карина, опустив взгляд, говорила медленно, подбирая каждое слово. — Понимаешь… Я не думала, что все зайдет так далеко… Я сразу не воспринимала тебя всерьез. Ты очень хороший, добрый, замечательный друг, но… — она наконец-то посмотрела на молодого человека и виновато улыбнулась ему. — Я же ведьма, ты сам это говорил. Не стоит тебе со мной связываться. Мой яд может тебя погубить.

— Какой к черту яд, Карина?! Сейчас не до шуток, вообще. У нас так все хорошо складывалось, — от переполняющих его эмоций, Павел с трудом себя контролировал. — Я имею право на нормальное объяснение, а не на эти банальные отговорки! У тебя появился кто-то другой?

— Да. — резко ответила девушка, отправляя чувства парня в пропасть отчаяния. — Прости, пожалуйста! Я знаю, что это звучит ужасно для тебя, но я ничего не могу с собой поделать. Я влюбилась. Вот такая вот я … непостоянная.

— Нет, Карина! Прошу, давай попробуем начать все заново! Не поступай со мной так! Ты не представляешь, как мне сейчас больно. Я же не смогу без тебя!

— Видишь, яд уже действует. Прости еще раз, — бросив виноватый взгляд на юношу, она быстро вышла из машины в ставший вдруг неожиданно холодный летний вечер.

«Да это же собака! Ха! Как все просто! Бежит, виляет хвостом и цокает коготками по ламинату» — я радовался и ликовал, когда темнота рассеялась, и мир, наконец, обрел краски. «Цок-цок цок. Вот и вся разгадка» — терьер, который тащит куда-то в зубах тапочек. Искры света, играющие на стеклянных плафонах люстры. Аккуратная обстановка просторной комнаты, кажущейся смутно знакомой…

Черноволосая девушка легко и грациозно впорхнула в комнату. Поправив простыню на кровати, она подошла к зеркалу, плеснула из маленького флакончика какую-то жидкость на кончики пальцев и быстро нанесла ее на губы, подбородок и шею.

«Карина! Это она!» — вот почему комната казалась такой знакомой. — «Я здесь, посмотри сюда!» — пытаюсь крикнуть ей, пошевелиться, чтобы подать ей знак. Но я бессилен, я могу лишь наблюдать и слушать…

— Уютное гнездышко, — короткостриженный здоровяк в футболке и спортивных штанах вошел в комнату. — Фига себе! Сколько медведей! А по тебе и не скажешь, что ты коллекционируешь игрушки.

— Ну, да. На самом деле, я коллекционирую разбитые мужские сердца. А медвежата — это так, побочный эффект, — усмехнулась девушка в ответ.

— Чего? — недоуменно обернулся молодой человек.

— Не бери в голову. Я просто пошутила.

«Что здесь происходит?» — скользкие и холодные мысли проникают в мое сознание.

— Прикольные, так-то, — парень медленно прохаживался вдоль стены, рассматривая коллекцию. — А этот с белым пятном на груди как-то странно на меня смотрит. Будто живой.

— Какую чушь ты несешь! — раздался голос Карины из-за его спины. — И вообще, что ты докопался до этого медвежонка?.. Иди лучше ко мне.

«Белое пятно на груди?.. Пятно на груди! Нет!!!»

Молодой человек жадно целовал Карину, расстегивая пуговицы ее блузки.

— А ты горькая на вкус, — заметил он, повалив девушку на кровать.

— Да это я тоналку не смыла просто. Не обращай внимания, — Карина ловко стянула футболку с любовника.

— Ладно. Посмотрим, может, ниже будет слаще, — глумливо ухмыльнулся он.

«Я не хочу это видеть и слышать! Пожалуйста! Я хочу вернуться обратно в абсолютную темноту!» — Я изо всех сил пытаюсь закрыть глаза, которые отныне не могут закрываться.

Отчаяние и страх полностью овладели мной. Происходящее вокруг меня кромсает и корежит мое сознание. Не помню, как это произошло, но я падаю на бок: рядом со мной на полках сидят плюшевые медведи разных мастей и размеров. В их пластмассовых, но таких живых глазах отражаются блики безумного света…

***
С остервенелым упорством я заставляю двигаться свое непослушное и, казалось, парализованное навек тело. Ни пальцев, ни суставов у меня нет, и тряпичная лапа проскальзывает по гладкой поверхности. И все же понемногу, по миллиметру я приближаюсь к краю полки. Вопреки всему творящемуся вокруг сумасшествию, во мне теплится крохотная искорка надежды: я видел, что Карина, уходя, не закрыла дверь в комнате.

Совсем рядом раздалось такое знакомое цоканье. «Я знаю, ты уже меня ждешь…» Осталось сделать небольшое усилие. Заветный край полки уже близко. «Привет, Жорик!»