Мужчина налил собеседнице вина.

— Вы не стесняйтесь, пейте.

Девушка сделала несколько глотков и с мольбой в глазах посмотрела на него:

— Вы правда поможете мне с выплатой кредита?

— Правда. Я готов начать оплату вашего долга, но за ответную услугу.

— Вы… что… я не…

— Речь идёт не о сексе. И даже не о вашей душе. Хотя, второй вариант ближе.

— Что мне нужно сделать для вас?

Мужчина улыбнулся, обнажая ряд белоснежных зубов:

— Лично для меня — ничего. Вам придётся каждый день соблюдать несколько правил. Если перестанете, я прекращу выплаты. Со временем вы привыкнете.

— Надеюсь, вы не предлагаете мне продавать наркотики?

— Вовсе нет. Это противоречит моим интересам. Вам придётся следить за собой всегда и везде. Быть доброй с детьми, знакомыми, не врать, помогать людям, которых вы встретите на улице. То есть, если бабуле надо перейти через дорогу, вы не будете ждать доброго мужчину, а сделаете всё сами. И так каждый день, пока ваш долг не будет погашен.

— Но как вы это проверите? Вдруг я вас обману?

— Поверьте, дорогая Елена Викторовна, от меня ничего не утаить. Я, словно воздух — везде, пусть и незаметен.

***

Двое стояли на старом мосту под тусклым светом старого фонаря.

— Вот, видишь, всё, как я и говорил. Вы потратили две тысячи лет, положили миллионы жизней, и что? Пшик! А я потратил неделю и полтора миллиона долларов, и озлобленные мамаши-одиночки, спившиеся мужики, голодные студенты и прочий сброд теперь творит добро, множит его, заставляя людей вокруг улыбаться, делая мир лучше. Посмотри, как идёт цепная реакция добра, благодаря моей небольшой мотивации. Без сожжения деревень, обращения народов в мою веру. Всё гораздо проще. И, в общем-то, недорого. — его глаза на миг стали чёрными, — Я выиграл спор?

— На сей раз твоя взяла, лукавый. Но я ещё сравняю счёт!

Собеседник вспыхнул золотистым светом и взмыл в вечернее небо, распугивая стаю птиц.

— Наивный, — усмехнулся черноглазый, — наивный юный дурачок. Но, ничего, я тоже раньше был таким.

Черное пальто полетело с моста вниз, а его недавний владелец растворился серой дымкой в промозглом городском воздухе.