Кем на самом деле был легендарный лейтенант Шмидт
Людям нужны герои. Это нехитрое правило строго выполнялось советской властью. Однако часто оно приводило к тому, что некоторые личности, «канонизированные» пропагандой, на самом деле своим светлым образам соответствовали лишь отчасти.
В случае легендарного морского офицера, одного из руководителей Севастопольского восстания 1905 года Петра Петровича Шмидта эта часть была, пожалуй, слишком мала. Его липовые сыновья-аферисты, расплодившиеся в 20-х годах, как ни странно, на самом деле имели много общего со своим прославленным «отцом».
Славная династия морских офицеров, отпрыском которой являлся Петр Шмидт, подарила России не мало доблестных военных моряков. Его отец, дослужившийся в конце жизни до контр-адмирала, был героем обороны Севастополя 1854−1855 гг. Именно во время этих драматических событий он познакомился с будущей супругой, киевской дворянкой Екатериной фон Вагнер. Девушка доблестно исполняла свой долг, работая сестрой милосердия. Так что юному Петру Петровичу, родившемуся в феврале 1867 года, была уготована судьба военнослужащего.
Надо отдать должное Петру Шмидту, он действительно с детства бредил морем, и в 1880 году поступил в Петербургское морское училище (Морской кадетский корпус). Правда, очень быстро выяснилось, что в реальности военная дисциплина не для него. У мальчика сразу начались нервные срывы и припадки. Только с помощью авторитетных родственников он одолел этот этап жизни и был по окончании учебы направлен мичманом на Балтийский флот.
Однако уже через два года службы молодой офицер совершает поступок, который, должен бы поставить крест на всей его дальнейшей карьере — он женится на женщине с «желтым билетом» — т. е. профессиональной проститутке Доминикии Павловой. Отец Петра Шмидта от такой выходки сына слег и вскоре умер. Дальше за его судьбу нес ответственность дядя, Владимир Шмидт, старший флагман Балтийского флота. Влиятельному родственнику удалось замять скандал и перевести непутевого племянника на Тихоокеанский флот.
В принципе, вся история службы Петра Петровича Шмидта может служить примером того, как вредны бывают родственные связи в тех случаях, когда протеже действительно не соответствуют своему месту. Его послужной список представляет собой пестрое «лоскутное одеяло», в котором должности, корабли, «отпуски по болезни» и наказания сменяют друг друга непрерывной чередой.
Тем не менее, в 1895 он дослужился до лейтенанта. Несколько раз увольнялся и возвращался затем в строй. Интересно, что во время отставки Петр Шмидт жил некоторое время в Париже и изучал там воздухоплавание. В Россию он вернулся, одухотворенный идеей о покорении воздушных просторов, но при первом же показательном полете его аэростат потерпел крушение. В результате до конца жизни он страдал от болезни почек, полученной в результате удара при аварии.
Надо отметить, что этот человек действительно был психически не здоров. В 1889 году он даже проходил курс лечения в «Частной лечебнице доктора Савей-Могилевича для нервных и душевнобольных» в Москве, а до этого лечил неврастению в Нагасакском береговом лазарете. С ранней юности он был склонен к припадкам неудержимой ярости, которые часто заканчивались судорогами и конвульсиями.
Возможно, что, родись он в более спокойный для нашей страны период, его карьера бы тихо и бесславно закончилась, не став достоянием истории. Однако в моменты глобальных изменений такие люди, часто обладающие харизмой, талантом оратора и умением вести за собой толпу, порой оказываются настоящими «зажигалками» для революционных событий.
К 1905 году лейтенант Шмидт, пристроенный дядей в очередной раз на «теплое» и тихое местечко — командиром отряда из двух устаревших миноносцев в Измаиле, умудрился удрать в путешествие по югу России, прихватив с собой отрядную кассу. Так, из-за 2,5 тысяч рублей, он в очередной, и теперь уже последний раз расстался с флотом. Дезертирство в военное время, да еще и растрату даже высокопоставленный родственник уже не смог прикрыть. Деньги он, правда, помог вернуть, а вот с военной службы Петра Петровича выгнали.
Обиженный на всех, Шмидт с головой окунулся в политику — участвовать в митингах и выступлениях он начал еще до увольнения, а теперь же открыто примкнул к оппозиции во время беспорядков в Севастополе. У революционеров флотский офицер, да еще и с хорошо поставленной речью, оказался как раз на своем месте и быстро приобрел популярность. Его бывшие многочисленные отсидки на гауптвахтах, и даже его нервический темперамент с периодическими приступами (один случился прямо во время выступления), создали ему ореол страдальца.
Одним из самых известных стало выступление Петра Шмидта на похоронах восьми человек, погибших в ходе беспорядков. Его пламенная речь сохранилась в истории как «клятва Шмидта»: «Клянёмся в том, что мы никогда не уступим никому ни одной пяди завоёванных нами человеческих прав».
В ноябре 1905 года, когда волнения переросли в мятеж, Шмидт оказался практически единственным русским офицером среди революционеров, что сделало его незаменимой фигурой. В ночь на 26 ноября восставшие вместе с Шмидтом прибыли на крейсер «Очаков» и призвали моряков присоединиться к «движению за свободу». Матросы захватили крейсер в свои руки. Шмидт объявил себя командующим Черноморским флотом, дав сигнал: «Командую флотом. Шмидт». И сразу вслед за этим отправил телеграмму Николаю II: «Славный Черноморский флот, свято храня верность своему народу, требует от Вас, государь, немедленного созыва Учредительного собрания и не повинуется более Вашим министрам. Командующий флотом П. Шмидт».
Если бы планы новоявленного героя осуществились, полуостров Крым отделился бы от России, образовав «Южно-русскую социалистическую республику» с самим лейтенантом Шмидтом, разумеется, во главе. Как вспоминал затем мичман Гарольд Граф, который несколько месяцев служил с Петром Петровичем, Шмидт «происходил из хорошей дворянской семьи, умел красиво говорить, великолепно играл на виолончели, но при этом был мечтателем и фантазером». Конечно, для реализации своих фантазий у него не было ни малейших возможностей. После подавления мятежа все руководители Севастопольского восстания, в том числе и П. П. Шмидт, по приговору военно-морского суда в марте 1906 г. были расстреляны на острове Березань.
Однако смерть яркой и запомнившейся людям личности, как это часто бывает, даже сделала его еще более популярным. После Февральской революции 1917 года это имя снова было использовано как символ революционной борьбы, в результате чего непутевый офицер и мятежник-неудачник стал одним из известнейших лиц революции.
На вопрос, кем же он был на самом деле — героем, психически-больным человеком или аферистом-растратчиком, наверное, можно ответить, что был, действительно, и тем, и другим, и третьим. Оказавшись в нужное время в нужном месте, эта странная и противоречивая личность смогла оставить свой след в истории. Огромное количество улиц, парков, заводов и учебных заведений, названных в его честь в нашей стране, до сих пор хранят это имя для потомков.