— Они думают, что я наркоман, да? — Денис оскалился, — Что кукухой поехал?

Через окошко в двери он видел, как трясутся руки матери, беседующей с, кажется, теперь уже его лечащим врачом.

— Он уверен, что девушка, которая ему снится, действительно существует… — доносились обрывками её слова.

Парень тяжело дышал, грыз ногти на левой руке и покачивался на кушетке. Отец сидел рядом, но не ощущался. Того душили сомнения, а потому и мысли его были где-то далеко.

— Ты ведь тоже мне не веришь, да? — Денис покосился на отца. Он затаил дыхание, с израненной надеждой вглядываясь в лицо родителя.

— Я хочу тебе верить, — мужчина поднял глаза. Те выделялись особенно ярко за счёт синевы, пролегающей под ними. — Но твоя зависимость от снотворных это уже не шутки. Как же ты не понимаешь?

— Я не зависим от них! — юноша подскочил, — Я же объяснял тебе, что должен спать дольше, иначе ничего не выходит! Или ты тоже думаешь, что она лишь галлюцинация? Невозможно так скучать по тому, кого не существует!

Закончить разговор не получилось — мать вошла в палату, а с ней и неловкая тишина. Врач остался стоять за дверью. Было в этом высоком мужчине что-то отталкивающее. Взгляд из-под очков был таким тяжёлым, что невольно хотелось отвернуться, или вовсе исчезнуть, чтобы больше никогда с ним не встречаться.

По лицам родителей было понятно, что им пора уходить. На щеку Дениса легла мамина тёплая ладонь, большим пальцем неторопливо её поглаживая.

Маму парень безумно любил, но вместе с тем, до скрипа на зубах, ненавидел за то, что та ему не верит. Провожая родителей взглядом, он был на грани того, чтобы расплакаться, но, как только они исчезли из поля зрения, лишь пнул от отчаяния стул.

Мириться со своим нынешним положением Денис не собирался. Уже к вечеру в прикроватной тумбочке у него лежало немного снотворных препаратов. Медсестричка, разносившая прописанные таблетки по палатам, отвлеклась всего на минуту, чтобы сделать укол, но для кражи парню этого было вполне достаточно.

Сразу после вечернего обхода он запрыгнул в кровать и проглотил две таблетки. Тут же парень провалился в сон.

Денис почувствовал, что пришёл в сознание от одолевшей его тахикардии. Он продолжал глубоко и часто дышать, но боялся открыть глаза. Как только сердечный ритм пришёл в норму, парень почти беззвучно произнёс: «Пусть это будет сон. Пусть это будет сон», и наконец разомкнул веки.

В глаза не ударил свет, в палате было по прежнему темно и тихо. Тело ощущалось непривычно лёгким. Ступая босыми ногами по полу и ёжась от холода, Денис вышел из палаты. Света не было нигде. Коридор неизмеримо тянулся в обе стороны, запутывая парня ещё больше. Он вдруг понял, что тишина, заполняющая пространство, настолько неживая, что вот-вот послышится писк.

— Ты не вспомнил, как тебя зовут? — послышался осторожный вопрос из-за угла. Одна-единственная лампа вдруг замигала, выдавая хрупкий силуэт за ближайшим поворотом.

— Нет, — тоскливо выдохнул Денис, но невольно улыбнулся, понимая, что она всё-таки здесь.

— А я мандаринки принесла, — девушка сделала неуверенный шаг навстречу.

Уже через секунду он сжимал её в своих объятиях.

***

— Кажется, я не просыпалась уже очень давно, — голова девушки покоилась на его плече. Она не ёрзала, не подыскивала удобного места. Просто лежала, вселяя в Дениса спокойствие.

— Почему ты так думаешь? — парень едва дёрнул свободным плечом из-за прохлады больничной стены.

— У тебя же совсем другая жизнь, когда ты просыпаешься. Другие люди вокруг, — указательным пальцем она ковыряла старую краску от подоконника, на котором они сидели, и разглядывала кожуру от мандаринов на полу.

— Ты права. Наверное. Я не знаю. Я не могу здесь вспомнить даже свою фамилию, — он с силой сжал её ладонь. Девушка в ответ невесомым движением погладила его напрягшуюся руку.

Ни один из них не мог назвать своего имени, а потому и возможности убедиться в том, что собеседник реален, не было.

— Я никуда не ухожу, — её слова гармонично переплетались с тишиной. — Каждый раз, когда ты исчезаешь, я остаюсь здесь. Иногда появляются люди, но они словно бы не замечают меня.

Яркой вспышкой у неё в голове билась важная мысль, которая была готова вот-вот сорваться с губ. И каждый раз будто кто-то её похищал, не спросив разрешения. Денис же не находил себе места из-за того, что никак не мог помочь ей проснуться.

— Я боюсь оставаться одна, — дрожащим голосом произнесла девушка, прежде чем он крепко обнял её.

***

Денис проснулся от очередной пощёчины. Ему понадобилось какое-то время, чтобы окончательно прийти в себя.

— Очнулся! — оповестил врача один из санитаров. Ещё несколько перерывали шкаф и тумбочку.

— Где ты взял лекарства? — строго спросил мужчина, поправляя очки.

— Какие лекарства? — парень попытался сесть.

— Не глупи, — тон лечащего врача стал ещё более суровым. — Ты проспал до самого вечера, Денис.

— Что? Но я… — договорить он не успел. Санитары уже высыпали на пол содержимое ящика тумбочки, под которым мальчишка спрятал снотворные.

— Нашли!

— Конфискуйте, — устало заявил врач.

Парня окутала паника. Не думая о последствиях, он бросился на санитара, в руках которого были заветные таблетки. Остальные без промедления умело его скрутили, несмотря на неразборчивые мольбы и попытки вырваться. Он толком не понимал, что происходит, когда его тащили по коридорам. Однако в конце пути, когда перед Денисом открыли массивную металлическую дверь и забросили в палату, стало понятно, что это изолятор.

— Закрывайте, — безэмоционально произнёс лечащий врач. За секунду до того, как тяжёлая дверь захлопнулась, Денис увидел в отражении очков мужчины что-то до ужаса знакомое. Что-то, отчего становилось больно дышать. Хотелось что-нибудь сломать, разнести в щепки, но кроме кровати в этой пугающе холодной комнате не было ничего.

Денис, не вынося поглощающих его эмоций, продолжал колотить дверь и кричать. Никто не реагировал. Слышно, на удивление, тоже не было ничего, словно вся больница по ту сторону двери больше не существовала. Когда сделать хотя бы один глубокий вдох стало невозможным, а в глазах начало темнеть, мальчишка понял, что выдохся. Он и сам не заметил, как лёг на пол. Какое-то время Денис просто не понимал, что происходит. Лежал и открывал рот, как рыба, выброшенная на берег.

— Нужно просто заснуть, — твердил парень, перебираясь на кровать. До самого рассвета он мучился от мигрени, внезапных судорог и бессонницы. Когда через мутное окно по палате поползли первые лучи солнца, Денис наконец уснул.

***

— Бедная девчонка, — бормотала медсестра, перебирая документы в регистратуре. — Полгода в коме и вот тебе на…

— Что говорите?

— Маша Иванова из 507 палаты сегодня ночью умерла, — без лишнего драматизма сообщила женщина.

— Что ж, так тому и быть, — в темноте помещения пугающе сверкнули очки.