Могла ли я солгать себе о прошлом,
самой себе, чтоб легче было жить?
Нет, не могла, я ложь считаю пошлой —
она мне не спасительная нить.
И там, где промолчать могла спокойно,
я смело говорила о себе,
я с правдой становилась птицей вольной,
как будто бы летала в вышине.
Всё оттого, что ложь — она без крыльев,
с ней только с горки вниз, ну, как в санях,
но с ложью кровь от страха в жилах стынет,
раскроется обман — и дело швах!