Мужчины собрались в уютном отеле,
Их дамы остались валяться в постели.
Собралась компания разных мастей:
Певец из Испании, немец, еврей,
Француз, итальянец, один африканец,
Худой англичанин и русский крестьянин.

Вино… сигареты…сигары дымят,
Мужчины о женщинах говорят.

-Все лучшие дамы собрались в Мадриде.
Увидите их, побывав на корриде!
Поднявшись, высокий испанец пропел,
Сигару зажёг, затянулся и сел.

Тогда рыжий немец, вертя сигарету,
Сказал, что арийки прекраснее нету.
-Какие черты, а какие глаза…

Но тут итальянец надменно сказал:
— Бомбино! Все Ваши подруги засранки!
На свете нет лучше моей итальянки!

Француз, опозоренным быть не желая,
Воскликнул: — Я видел их часто и знаю,
Но лучше, чем девушки в центре Парижа
Нигде я не видел, да и не увижу!

Мужчины минуту-другую молчали,
Французу они про себя отвечали.
И вдруг африканец, зачуханный негр,
Сказал: — Африканки прекраснее нету!

Услышав такое, все захохотали.
— Вы русскую бабу разок хоть видали?
Спросил россиянин, колхозный крестьянин.
-Посмотришь, так дорого-любо взглянуть
Какая высокая, пышная грудь.
Бабёнку такую ты лучше не трожь
Она этой грудью убьёт кого хошь!

— Уже до войны довели Ваши споры.
Я их разрешу, господа, очень скоро,
Сказал англичанин с улыбкой у рта.
— Английская дама — сама красота!

Но спор не утих, все опять закричали.
Подвыпив, они разговорчивей стали.
Смешались рубашки, и брюки, и фраки
И чуть не дошло это дело до драки…

Спокойно сидел у стола лишь еврей.
Он думал о Саре любимой своей.
Речей их не слушал и в спор не вступал.
Молчал, потому что давно уже знал:

Что самая лучшая — это же Сара.
Она и покушать приносит с базара.
Она и рожает, и всем возражает,
И мыслей своих глубиной поражает!

Как гений умна и красива она
И мужу, опять-таки, честно верна.
Куда до неё этим дурам набитым,
Мужьям их отЪявленным антисемитам.

На голову выше всех Сара стоит
Как жизнь велика, так велик и аид.
Евреи, учитесь у Сары моей
Каким должен быть настоящий еврей!