Там звездочка в октябрьской ночи,
Внимала чьим-то искренним молитвам.
И свет луны, как будто острой бритвой
Улыбку резал. Больно, хоть кричи.
Там за стеной смеялся Арлекин,
И смех звенел, как битая посуда…
Гнездилась осень на губах простудой
И в складках пыльных стареньких гардин.
Там пряталась на островах любовь
С картонною табличкою на шее —
Где средь затертых ямбов и хореев
Нам не хватало трех заветных слов.