МЮНХЕН
(Памяти павших от рук палестинских террористов израильских спортсменов посвящается)
Проклятая война давно закончилась —
Утих навечно, мнилось, грозный гром,
Но ненависть в конвульсиях не корчилась,
А разгулялась «Чёрным сентябрём».
Она имела новое обличие
И запах не парфюма — анаши,
И, также, от эсэсовцев в отличие,
Не «шмайсеры» любила — «калаши»,
Предпочитала мины, что из пластика —
Спасенья нет, одна коль взорвалась,
И малевала лозунги без свастики —
Арабская вилась на флагах вязь.
А в Мюнхене шли игры Олимпийские
На радость тем, кто выжил средь войны,
И ненависти склонности садистские
К евреям были вновь устремлены.
И ненависть, блюдя нацизма правила,
На гребне ложью пахнущей волны,
Казнить решилась сыновей Израиля —
Еврейской, вновь воссозданной, страны.
Ей помогли полиции погрешности,
Беспечность, трусость, полный кавардак —
У смерти горький привкус неизбежности —
Всё дело в том, когда, за что и как.
Смелы шакалы лишь в кромешной темени —
Куда им до могучих гордых львов?
Израильтяне канули во времени —
Их души бродят в мире вечных снов.
Месть грянула святая, благородная,
Кровь залила судьбы веретено —
Вернулась в ад шакалья стая подлая —
Свершилось то, что было решено.
И знает мир с тех пор: в стране Израиле
Горой стоит всегда за брата брат,
Таится правда жизни в главном правиле —
За жизнь, за зуб, за око брать стократ.