Сентябрь имени Тебя…
В нём всё твоё — глаза, ресницы,
твои ключи, рубахи, джинсы,
твои кольчуга и броня.
А под кольчугой —
ничего…
Одна душа,
что так ранима,
с клеймом больного пилигрима
и Богом, верящим в него.
Теперь уже не различить —
где ты,
где мэтр твой венценосный.
Придётся, славя эту осень,
пред Ним колени преклонить.
Во мне бунтует атеист.
Но обходя больную тему,
я в пику вашему тандему,
лишь пред тобой склоняюсь ниц.
Вхожу паломницей в твой храм.
Сентябрь клёнами ощерен —
уже готовится к отмщенью,
шепча вослед:
— И аз воздам…
Воздаст…
конечно же, воздаст…
Но и за мной не заржавеет.
Я обернусь крылатой ведьмой,
и ты почувствуешь контраст.
Как только месса отзвучит,
витраж подёрнется багрянцем.
Стих оживёт во мне паяцем,
глумясь над благостью молитв.
Коснётся огненной рукой
святынь берёзового храма.
Гори огнём —
хоть Нотр-Дамом,
хоть красноярскою тайгой.
Почувствуй бешеный озноб
моих языческих рингтонов,
что новой верой входят в лоно,
бросая в дрожь твоих богов.
Пусть в сердце плавится броня.
И нас сжигает ритуально
на алтаре горящей спальни
сентябрь имени Тебя.