В 1830 г. в Санкт-Петербурге вышла книга, которая называлась «Искусство брать взятки. Рукопись, найденная в бумагах Тяжалкина, умершего титулярного советника». Автором этой книги был литератор Эраст Петрович Перцов (1804 -1873), друг Пушкина, Вяземского и Баратынского. Книга Перцова прекрасно демонстрирует, что искусство брать взятки — это вечное искусство, поэтому написанная более 180 лет назад книга кажется столь современной. Предлагаем вам краткое изложение этой книги.

1. Выбирайте подходящее место для службы.

Чем древнее традиции какого-либо места, то есть чем они далее от духа и нравов сегодняшнего века, тем более в нем способов к благоприобретениям. Чем менее найдете вы в своих сослуживцах людей образованных и людей высшего класса, тем более на виду начальства окажетесь вы с вашим прилежанием и вашею склонностью к сидячей жизни. Наконец, чем красноречивее начнете вы разглагольствовать всюду о честности, беспристрастии и знании законов, тем незаметнее будут ваши действия на стороне, противной сим достоинствам.

2. Составьте представление о видах взяток.

Взятки бывают трех видов: натурой, деньгами и одолжениями.

Взятки первого рода — натурой — это обеды, подарки, сюрпризы в дни именин и дни рождения самого взяточника, его жены и детей, а также нечаянное забытие вещей в доме взяточника, уступка движимого имущества и дворовых людей, совершаемая на законном основании без платежа денег.

«К сему разряду причисляются обеды, подарки на память любви и дружбы, сюрпризы в дни именин или рождения самого взяточника, его жены и детей; нечаянное забытие вещей на столе или вообще в доме взяточника, продажа движимого имущества или уступка дворовых людей, совершаемая на законном основании, разумеется, без платежа денег, и т. п. Сего рода взимание взяток введено в употребление первобытными лиходателями в древнее время, когда еще господствовала меновая торговля — товар на товар. Взирайте на таковые взятки, как на все прадедовские обычаи, с сыновним благоговением и почтительностью, но принимайте оные с крайней осмотрительностью: мало соответствуя духу нынешнего времени, они могут подвергнуть вас большим неприятностям, чем подвергается историк, делая анахронизмы…»

«Лучшим же из сего рода взяток справедливо почитают обеды: такие взятки скрываются в безопасном месте, то есть в желудке, никогда не обличаются; и в летописях лихоимства еще не было примера, чтобы обеды доводили до суда и расправы. Я сам знавал многих дельцов, которые постоянно несколько лет „кормили завтраками“ просителей, не могущих давать им обедов, а просителей, дающих обеды, удовлетворяли, смотря по числу и качеству блюд. Бывало, придет проситель к такому дельцу на дом. Очень хорошо, скажет бессребреник, я рассмотрю ваше дело в такой-то день после обеда. Если просителем случался человек догадливый, то он тотчас же приглашал дельца в упомянутый им день к себе откушать, и тогда успех дела зависел уже от искусства повара: иных „стряпчих“ было не нужно, но если проситель не постигал таинственного смысла слов „после обеда“, то и пиши пропало».

Второго рода взятки взымаются ходячей монетой по курсу.

«Из всей государственной монеты предпочтительно избирайте ассигнации, потому что они переходят из рук в руки без шуму и без стуку, легко промениваются на серебро и золото, даже еще с барышом, мало требуют места и удобно помещаются всюду: в кармане, за галстуком, в сапогах и за обшлагами рукавов».

Взятки третьего рода — невещественные — употребляются обычно особами знатного круга: это взаимные одолжения или по должности или по приязни. К ним причисляются и похвалы, которыми писатели взаимно одалживают друг друга.

3. Изучите существующий или выдумайте свой язык для облегчения взымания взяток деньгами.

К примеру, брать деньгами называлось в XVIII веке «вести дела на чистую». У каждой из ассигнаций было свое название, основанное на отличительном ее признаке: пятирублевую называли синицей, десятирублевую — снегирем, двадцатипяти- и пятидесятирублевую — белыми голубями, сторублевую — щеголем или щегленком по ее красивому узору, а двухсотрублевые — пеструшкою, по пестроте ее изнанки.

«Сей язык весьма облегчает вас при взаимном разговоре друг с другом: — „метил в голубя, а попал в синицу“, „не зевай, ведь у него садки пеструшек“ — сии выражения громко произносятся в присутственной каморе, перед зерцалом, при самих просителях, не возмущая общего спокойствия, не поражая никого удивлением».

4. Умейте вести себя так, чтобы проситель при первом взгляде получал о вас понятие как о великом дельце.

В старину сей цели достигали, испестрив вокруг себя поле вбрызгами с пера, марая пальцы и лица чернилами. В XIX веке употребляется другой способ: письменный ваш стол должен быть завален, загроможден бумагами так, чтобы самая огромная чернильница казалась среди сих развалин неприметной в такой мере, как будка при колокольне Ивана Великого.

5. При встрече с просителем принимайте вид озабоченного делами человека.

«Принимайте вид озабоченного делами человека; слушайте рассеянно, отвечайте нехотя; когда проситель примется изъяснять вам обстоятельства своего дела, со всею говорливостью больного в рассказах, как началась болезнь и чем его лечили, сделайте самую неприязненную мину, если можно, гримасу, уставьте на него мутные глаза и повторяйте ежеминутно отрывистым голосом: „Да-с, да-с!“ — до тех пор, пока проситель не догадается, что вам некогда, и не откланяется до другого свободного времени.
Он явится опять, примите его так же; он явится в третий, пятый, десятый раз, не изменяйте пред ним физиономии до той самой минуты, когда он прошепчет, что будет вам благодарен. Здесь кстати, милостивые государи, рассмотреть, что надлежит понимать под словом благодарность. Некоторые благодарность называют качеством душевным. Они ошибаются: сие слово имеет самое материальное значение; нам не след пускаться за ними в психологические изъяснения. Поищем лучше значения слова в самом существе его. Благодарит состоит из имени существительного благо и глагола дарит. Из всех земных благ какое есть наилучшее, прочнейшее? Без сомнения, деньги».

«Итак, милостивые государи, будьте суровы с просителем до той самой минуты, когда он прошепчет, что будет вам благодарен. Тогда да оживятся вдруг все черты лица вашего, да просветлеет взор и грубый голос да смягчится плавностью и чувством речи. Отвечайте доброму просителю, что имеете много занятий, что дело его еще далеко от очереди, что вам некогда было рассмотреть оного, и заключите эти фразы советом почаще наведываться».

6. Будьте бдительны.

«Помните, что просители, намекнув о благодарности, нередко думают сим простым словом возбудить в вас деятельность, а по решении дела теряют память о своих обещаниях. Если после первого совета вашего наведываться кто-либо снова предстанет пред вами с пустыми речами и пустыми руками — накажите его прежней суровостью: да прочитает он в каждой морщине лица вашего вражду, неумолимую вражду».

7. Если в деле участвуют многие лица и каждое из них предлагает свою благодарность, возьмите от того, кто даст больше.

«Прочих с гневом и шумом проводите за дверь. Быть может, вы принуждены будете вершить дело несправедливо, но что за важность? Кто сочтет себя обиженным, тому открыта дорога апелляций; важность в том, что только один будет знать закулисную пружину вашей совести, а прочие протрубят всюду о вашем бескорыстии, вашей честности, ими на себе испытанных.
Или в подобном случае возьмите с двоих: во-первых, с того, что даст больше, а во-вторых, с того, на чьей стороне, по видимому, справедливость. Тогда уже дело надобно кончать так, чтобы они оба остались равно удовлетворенными, хотя бы чрез то между ими двумя возникла новая тяжба, а настоящее дело более запуталось ко вреду прочих просителей — тем славнее, вы открыли новое обстоятельство. Вы дали иной ход огромной кипе измаранной бумаги!»

8. Если, приняв залог благодарности, вы не успеете исполнить требование просителя и дело окончится не в его пользу, возвратите давшему все взятое в целости и сохранности.

«Этим способом вы отстраните от себя многие неприятности, даже избежите упрека собственной совести».

9. Знакомство с просителем нужно прекратить тотчас по получении от него взятки.

10. Доход от казны взяткой не является

«Почему не пользоваться от казны в случае, когда она безмолвствует так же, как просители? Я сам… но скромность, а паче производимое надо мною следствие налагают молчание на уста мои. Могу только доложить вам, что доход, получаемый таким образом, не есть взятка; ибо чтобы взять, надобно дать, казна же не дает, а мы сами простираем к ней руки; от сего-то и происходят выражения нагревать руки, запустить лапу; напротив, в нашем ремесле, если спросят: „имеется ли доход?“, то иначе нельзя отвечать, как глаголом: перепадает, потому что действительно в наши карманы деньги падают из карманов просителей, как снег на голову. На сем основании учение о доходе с казны не может войти в план нынешнего моего курса…»