Попросил супругу приготовить к ужину мой любимый греческий салат.
Допив вторую (или третью, уже не помню) бутылку хорошего бельгийского пива, я уставился в одну точку и стал рассеянно тыкать вилкой по тарелке, тщетно пытаясь нанизать на острие огурец.

Когда, наконец, благодаря воздействию качественного алкоголя на переутомлённый мозг, я окончательно расслабился и перестал думать про работу, то с удивлением заметил, что в салате что-то не так. Чего-то явно не хватало.

Я прищурился и просканировал блюдо взглядом.

Просканировал второй раз.

Сделав добрый хлебок пива, я пригляделся ещё и понял, что изъян блюда был как-то связан с цветом.

В блюде должно было быть что-то такое яркое, такое мягкое…

БЕЛОЕ!

СЫР!

В салате не было моего любимого греческого сыра!

— Вот — подумал я — и все. Санкции коснулись и меня лично. Кровавый режим таки дотянулся и до моей тарелки.

Я тихим голосом позвал супругу, полным отчаяния, увлажнившимся взглядом, с беспомощно повисшей вилкой в руке, я посмотрел ей в глаза, как бы говоря:
— Ну, что, подруга, и в нашу дверь постучал голод. Но надо держаться. Прорвёмся, мать! Только бы детей поднять…

Мать нетерпеливо заглянула через мою голову в салат, открыла холодильник, быстро нарезала, прямо в тарелку, кубики правильного сыра и, возмутившись моей впечатлительностью:
— Ой, подумаешь, забыла сыр добавить! — ушла смотреть телевизор.

С удовлетворением проглотив комок в горле с куском сыра, я вытер скупую мужскую слезу и подумал:
— Поднимем детей…