ТРУ Ъ

Мы с вами из разных миров.
Перо вырезает в тетради
слова. Но чего только ради
обложен вязанками дров
колдун? Инквизитор читает
ему приговор лишь затем,
чтоб угли дымились из тем,
которые жгут. Тот кто знает
закон, тот не ставит на кон
свободу, желаньям в угоду.
А Радуга на небосклон,
подобно небесному своду,
поставлена. Но не дойти.
Всегда горизонт убегает.
В бессилии руки ломает
поэт, чтобы рифму найти.

Зачем? И кому это надо?
Сплошная ограда вокруг
из лести и зависти. Вдруг
уходит толпа словно стадо,
туда куда хочет пастух.
(Пастух это вождь или мода)
А атласы карт и колода —
различны. Мой факел потух.
А в сердце одни лишь обиды
и им не осветишь пути.
Без света пути не найти.

Бутылок пустых пирамиды
стояли на грязном полу,
в квартире запойного дяди.
Он пить не бросал. (Чего ради?)

Легко быть героем в тылу …

Давно расползлись добровольцы
по братским могилам своим.

Смех клоуна — это лишь грим.
Висят обручальные кольца
всю жизнь кандалами на нас.
Часы — это просто минуты.
И снова сомнения — путы
нас держат. И выколот глаз
у вспомнивших старое. Песни,
бывает поют и с тоски.
А если твой дом — три доски,
то гроб не забит. Интересней
когда ты не знаешь ответ.
Иначе и смысла ведь нет
учиться и думать. Удачу
поймать не возможно за хвост.
(Она ведь не кошка) В окошко
я б прыгнул, но выставлен пост
из страха хотя бы немножко
у каждого. Даже у тех,
кто хочет покончить с собою.

Стихи — это крик под водою.
Хотя и молчание — грех.
Молчание — золото. Значит
блестит, значит видимо всем!
А я это золото прячу —
(Кто глух — тот обычно и нем)
в себе, как какой нибудь клад.
(Его не найдут — он не нужен)

Оркестр играет не в лад.
Певец безголосый простужен.
Но публика — Браво! — кричит,
опять по приказу послушно.

Стучит пулемёт равнодушно.
А в камне гранитном торчит
зазубренный меч. (Хочет крови!)
Но вынет его лишь король.
Всю жизнь я играл свою роль.
Ломаются тонкие брови
у женщины, чей идеал —
посредственность. Кто-то упал.
Его затоптали мгновенно.

Я счастье впускал внутривенно,
но в вену свою не попал.

(Конкретный облом наркомана.
Нирвана ушла в отходняк …)

И светит Луна как синяк.
И месяц идёт из тумана.
Наверное резать и бить.
(Как, помните, в детстве — в считалке?)
На свалке с бомжами разлить
палёную водку, чтоб стало
немного получше. Устало
сидеть, сигареты курить,
на остром углу чемодана.

Хорошей приметой в дорожку —
когда вы забыли закрыть
последнюю дверь. Из потерь
мы в памяти выстроим за’мки.
Мы часто выходим за рамки.
А впрочем, не надо, не верь …

Без веры есть призрак надежды,
что может быть все не совсем
со всеми поймут смысл тем,
подогнанных словно одежды,
по росту и вашей фигуре.

По пулемёту, по дуре в висок.
И в дом из сосновых досо’к.
Узнаешь на собственной шкуре,
наличие Ада и Рая.
И вот мы сидим, выбирая,
религию нам по душе.

Замка заржавело клише,
на две’ри пустого сарая,
в котором когда-то был склад
проверенных истин. Не в лад,
пропетая в хоре всеобщем,
последняя строчка. А в общем,
с бухгалтером снова разлад —
оклад слишком мал из респекта,
из лести и из клеветы.

Поймёшь ли когда-нибудь ты,
куда нас ведёт этот вектор?
По грязной дороге кривой?

И вой на Луну как собака.

Вот только без твёрдого знака
и ТруЪ продаётся порой …