Когда-то я рассказывал, что каждый год езжу в Крым в одно и то же место: в маленький посёлок Солнечногорское между Алуштой и Судаком.
Говорят, нужно обязательно посещать новые места, чтобы не стать скучным занудой, чтобы образовывались новые нейронные связи и вообще.

Но каждое лето я сажусь в машину, закидываю в багажник шорты и две футболки и две Лериных сумки (сумищи) — и еду в одно и то же место.

Чтобы купить вино у той же бабули на повороте на Вишнёвую улицу, чтобы остановиться в той же малюсенькой комнате, чтобы на уличном столе резать арбуз, купленный всё на том же рынке. Чтобы вечером укатить в Алушту и гулять по набережной, чтобы купить обязательно шар и светящиеся рога, чтобы пойти в то же кафе «Южная ночь» — и есть там вкуснейший шашлык, сидя на пластиковом стуле — и смотреть вдаль, и видеть, как в темноте исчезает горизонт и море сливается с небом.

Каждый год я встречаюсь в Солнечногорском с таксистом Мишей и его женой Светой. Миша рано утром повязывает бандану и уходит в горы за лавандой — или просыпается ещё раньше и отправляется на рыбалку. А вечером мы часто идём на пляж все вчетвером — пьём вино и говорим.

— Вот, знаешь, Артур, вот сидим мы сейчас здесь — на пляже, на берегу моря. Ветер тёплый, звёзд полно, да? Кажется уже чем-то обычным. Зато как здорово об этом зимой вспоминать. Ты обязательно вспомни зимой или когда грустно будет — говорю тебе, станет теплее и на душе полегче. Ты, Артур, обязательно этот миг запомни.

А волны шумят — туда-сюда. И звёзды действительно светили очень ярко.

Миша умер — и в этом году мы не встретились.
Не старый, здоровый — и звонил мне за пару месяцев, сверяли даты. «Ты будешь? Светка билеты купила на двадцать восьмое, едем железно».
Я покупал вино у той же бабули на повороте на Вишнёвую улицу, остановился в той же малюсенькой комнате, ел арбуз, купленный на рынке. Съездил в Алушту и ходил в «Южную ночь». Шашлык был по-прежнему вкусным, а стул — пластиковым.

Я случайно ловил на пляже глазами банданы — и каждый раз казалось, что это он, Мишка, ходил за лимонадом — и вот идёт назад. И каждый раз напоминал себе, что Миша умер, и здесь его быть не может.

Я отчётливо почувствовал, как постоянство рухнуло — ушло с человеком, которого я видел всего семь дней в году — несколько лет подряд.

Я сидел один на пляже — и смотрел на море. Оно шумело — туда-сюда. Я смотрел на море — и запоминал. Шум волны, звёзды, летние хиты, звучащие из прибрежных кафе, прохладу бутылки светлого пива и звук булькнувшего в воду камня. Я собирал это всё в копилку, чтобы обязательно вспомнить зимой или когда грустно будет.

И звёзды светили очень ярко.

Я всё запомнил, Миш.

Человеку, которого я знал несколько лет — пусть и семь дней в году.