Одна женщина средних лет привезла к себе свою бабушку, которая от старости ослепла. Ей было девяносто лет: сухонькая старушка с натруженными руками. Она этими руками всю жизнь копала огород, доила корову, кормила овечек и кур, стирала, мыла, стряпала… Ручки как птичьи лапки высохли. И этими лапками бабушка теребила платочек; сидела на диване и платочек теребила. И из невидящих глаз сочились скупые старческие слёзы. Вроде бы ее перевезли в лучшие условия: туалет тёплый, диван, столик с тарелкой… Дом продали в деревне и живность тоже. Как слепая старушка будет одна жить? Вот внучка и взяла ее к себе.
Бабушка работала всю жизнь. Сейчас может на диване отдохнуть! Но старенькая труженица не привыкла сидеть без дела; она погибала без работы. И стало происходить вот что: бабушка ощупью мыла посуду. Женщина приходила с работы и перемывала тарелки. Сами понимаете, что там намоет слепой человек девяноста лет. Но приходилось делать это втайне от бабушки. Та ведь думала, что хорошо посуду моет, помогает. И просила оставить ей работу на день: посуду для мытья… Мол, ты не мой, я помою сама!
Посуда оставалась грязной. А на полу были лужицы и брызги на стенах. И уставшей после работы женщине приходилось все перемывать и убирать. Двойной труд получался. Но она все делала тихонько. Перемывала посуду и мыла пол. Каждый день. Вернее, каждую ночь, когда бабушка засыпала и не слышала, как течёт вода и гремят тарелки.
А бабушке внучка говорила, что посуда вымыта отлично, спасибо, ты мне так помогла! И старушка улыбалась, кивала… Ей так важно было быть нужной и не даром есть хлеб. Она нужна внучке, она ещё на что-то годится! И бабушка брала тряпочку и наощупь протирала пыль или прибирала вещи. И спрашивала, не накопилась ли ещё посуда — она помоет!
Это маленькое терпение. Небольшое самопожертвование, невелика заслуга, так ведь? Шесть лет бабушка прожила у внучки и до последнего дня мыла посуду. Не слегла; ни дня не пролежала. Потому что могла работать и чувствовать себя нужной. Она по-другому не умела жить. А внучка любила свою бабушку. Любила всем сердцем. Иногда любовь вот в этом — не в мытье посуды, а в перемывании. В терпении. Это маленькое самопожертвование, даже крошечное; не великий подвиг. Но это любовь.