В палате много дней кровать Больного,
Которого пёс верный «охранял»,
Стоит пуста — готова для другого…
Здесь прежний долго-долго умирал.
А пёс всё ждёт — Хозяин вот вернётся,
Потреплет холку сильною рукой,
В усы чему-то грустно улыбнётся,
Такой знакомый — всё-таки иной…
Всегда иной! То грустный, то весёлый,
То резкий, словно звук ременного хлыста,
То откровенный, будто беззащитно-голый,
То замкнутый, как в латах нагота…
Но главное — единственный, любимый!
Другого нет! Не может даже быть!..
И пёс сидит, упрям, неколебимый…
Не знающий как дальше будет жить.
И потому всё не отходит от постели,
Совсем не ест, лишь только воду пьёт.
И выгнать горемыку не посмели…
Возможно, он и до сих пор там ждёт!..
* * *
По действительным событиям в одном из немецких хосписов.