СВЕТЛОЙ ПАМЯТИ ВЕЛИКОЙ САБИНЕ (ШЕЙВЕ) ШПИЛЬРЕЙН ПОСВЯЩАЕТСЯ
Мирозданье дало, словно парусник, крен —
Ураган бил то справа, то слева —
На Змиёвке стояла Сабина Шпильрейн
С дочерями Ренатой и Евой.
Обнимала их Шейвэ-Нафтулия дочь —
Нежность — самая высшая мудрость —
Взор застила кромешная вечная ночь,
За которой немыслимо утро.
Вспоминала, как с нею беседовал Фрейд,
Иль роман безнадёжный свой с Юнгом,
Но сложилась судьба в цепь неведомых бед,
Где за штормом витийствует вьюга.
Исаак был расстрелян, как Ян и Эмиль —
Братья — гордость Советской науки —
У вампира всегдашний изысканный стиль —
Пожирать с аппетитом, со скуки,
Самых ярких, что смели добраться до звёзд;
Не стояла пред монстром дилемма
«Быть — не быть» — самый острый Шекспира вопрос —
Человек — это, в целом, проблема.
Бред стал явью, а явь переплавилась в бред —
Ад самой стал Вселенной основой —
Докатился нацизма безжалостный рейд
До распятого болью Ростова.
Ты, Сабина, ушла или Ева с сестрой —
Раньше кто, уж никто не расскажет:
Солнце видело, иль звёзд бесчисленный рой,
Или смерть, что плясала и пляшет.
Есть на Пушкинской дом. Камень стареньких стен
Помнит звуки молитв поминальных.
Там жила Шейвэ, то есть Сабина Шпильрейн,
Из счастливых и самых печальных.