А чо, а чо, а чо без этого уже нельзя?
Если любишь- отпусти.

Люблю я, положим, колбасу. На самом деле не люблю, но для чистоты эксперимента на что только не пойдешь.
Люблю я её, люблю и вдруг бац! отпускаю. Она падает на пол, резко покрывается пылью и забвением, а потом микробы утаскивают её в свою нору.
Мне плохо, колбасе плохо, микробам хорошо.

Или вот я беру и мужественно забываю колбасу в холодильнике. Надолго забываю, чуть меньше, чем навсегда, на срок, что дают в некоторых американских тюрьмах. 153 года и четыре часа.
Она там лежит на третьей полке, сразу за трехлитровой банкой с огуречным рассолом, в которой томится последний овощ стыдливости и антидот похмелья. Слева ее прикрывает брутальная кастрюля с борщем. Справа йогурт и початая банка маслин. Короче взята в кольцо.

Лежит она там, как в резервации, а я на другой стороне бесконечности волю тренирую.
В конце концов наступает момент, когда на колбасе начинается новая жизнь- вылазит пушок плесени.
И тут снова плохо всем: мне, колбасе и тем продуктам, что случайно попали в холодильник.
Все отвратительно пахнет и матерится.
Только микробам снова хорошо.

Или вот в детстве на площадке подходит к песочнице некая Светочка. Бантик на затылке, глазоньки завидущие, трусишки в ромашку подтянула и формочку мою любимую хвать, а следом совочек.
Я ее, как водится, за грудки, верни белобрысая нажитое, щас слезами умоешься. А мама такая, Оксаночка, девочка же совсем маленькая, дай ей поиграть, она тебе потом вернёт. Надо с младшими делиться.

Или, к примеру, бежите вы с любимым по полю, по полюшку русскому. Ты рожь грудью раздвигаешь, он, чем Бог послал.
Добегаете до края пахоты, а там глядь, лесочек православный.
Все березоньки белые, да кусточки с волчьей ягодкой. Любимый твой туда шасть, аккурат в чащу. В «ку-ку» с тобой поиграть и «догони меня, догони».
Ролевушечка.
А ты все, из виду его потеряла, вздохнула (бросил!), и нефтяным танкером через рожь обратно побрела. Само собой под что-нибудь народное, что поется на выдохе и на транквилизаторах.
В это время он сидит бедненький в лесопосадках, ягодку волчью по одной срывает, в ожидании возможно что и ест.
Просто не в курсе мужчина, что мы сейчас в разные игры играем.
Он как бы разнообразит нашу эмоционально-сексуальную жизнь, а я ломаю себе судьбу и ногу, если в кротовую нору угожу.

Ну, а там, на фоне ягодок подтянется и Светочка и микробы. Им снова будет хорошо.
Точнее только им и будет.

Есть в этом психологическом подходе какое-то наебалово, в смысле когнитивный диссонанс.
Почему я должна отдавать то, что мне необходимо? Почему я должна смиряться?
Может в это время другая сторона просто ждёт меня в холодильнике или под кустом, существуя в своей реальности, которая ей кажется нашей.
Может меня всё-таки тоже любят, просто хотят доказательств, начитавшись гребаного «Космополитена»?

Так и вижу, приходит условная Светочка ко мне в песочницу забирать моего условного же Серёжу.
Я ее за грудки, а мама такая, Оксаночка, Светочка намного младше тебя, она поиграет и отдаст. Надо делиться.

А вот х*й.

Я жадная.