В работе «Замечания о любви в переносе» есть незаметная, но чрезвычайно важная мысль Фрейда. Рассуждая о любви в переносе, Фрейд замечает, что «доказательством, что любовь эта ненастоящая, может послужить утверждение, что она не имеет ни одной новой черты, вытекающей из настоящего положения, а составлена исключительно из повторений и оттисков прежних, инфантильных реакций». Лакан вторит Фрейду, указывая на то, что «перенос как раз и интересен для нас в частности тем, что позволяет глубже, чем когда-либо, поставить вопрос о том, что же представляет собой подлинная любовь». Задумаемся над мыслью Фрейда. Настоящая любовь — это то, что обладает новыми чертами, то, что сталкивает с новизной? О какой новизне идет речь? Не предстает ли очевидным из всего вышесказанного, что любовь — это всегда уже повторение в поиске утраченного объекта, повторение, обретающее характер беспрестанного поиска?