В годы Великой Отечественной войны миллионы людей погибли, пропали без вести на фронте, в тылу и на оккупированных фашистами территориях. Война оставила свой кровавый след практический в каждой Советской семье. Вечная память всем погибшим и пропавшим без вести в Великой Отечественной войне. И низкий, низкий поклон оставшимся в живых, которых осталось так мало и с каждым днём, становиться всё меньше и меньше.
Я позволю себе поведать о части жизни моего деда Гольбрайх Лазаря Моисеевича. Пропавшего без вести в конце июля 1941 года.
Для кого-то этот рассказ может показаться обычной историей, одной из многих, каких десятки, а может и сотни тысяч. Но для меня эта история не только часть моей семьи, но и действительно, по моему мнению, героический поступок моего деда Гольбрайх Лазаря Моисеевича.
Потому что: КТО СПАСЁТ ОДНУ ЖИЗНЬ, СПАСЁТ ВЕСЬ МИР.
Началась эта история в 1938 году, примерно за год до рождения моей Мамы, в девичестве Гольбрайх Валентины Лазаревны.
Жила в Белоруссии в городе Витебске обыкновенная еврейская семья. Одна из многих еврейских семей, живших в довоенном Витебске. Главу этой семьи и моего прадеда звали Гольбрайх Мовше Иоселевич, а в простонародье Моисей, а его жену мою прабабушку звали Гольбрайх Хая-Рива Лейзеровна в простонародье Хая или Хайка и было у них трое детей, Лазарь, Хана и Михаил.
Моисей был глубоко религиозным человеком, чтил все еврейские традиции. Он молился, ходил в синагогу, постился, соблюдал шабат и т. д. и т. п. Но детей своих он не принуждал к религиозным обрядам. Поэтому в свете того времени его дети были совсем другого склада и понятий в духе Советского всеобщего воспитания. Так Лазарь был комсомольцем, активистом, спортсменом, пока не получил травму ноги. Спрыгивая с турника, он повредил колено, потом травма воспалилась, начался туберкулёз кости. После долгого и мучительного лечения, ногу удалось спасти, но она стала, на много короче другой и Лазарь остался хромым и не пригодным, ни для спорта, ни для военной службы. После окончания семилетки, а из-за ноги он закончил школу гораздо позже своих одногодок, Лазарь в 1935 году поступил в Витебский кинотехникум на курс по специальности кинооператор. Он днём учился, а вечерам подрабатывал киномехаником в кинотеатре.
И вот после очередного киносеанса, жарким летним вечером Лазарь со своим товарищем пошли купаться на Западную Двину, где и повстречал красавицу Анну, мою бабушку Познякову Анну Ивановну. Которая в ту пору приехала погостить в Витебск из деревни Матюхи, Велижского района, Смоленской области, это примерно 90−100 км. от Витебска. После знакомства Лазаря и Анны они начали встречаться и вскоре после этого они решили пожениться. И так как я уже рассказывал ранее, в семье Моисея не было строгих национально-религиозных правил. Да и честно сказать у Лазаря был очень настойчивый и своенравный характер. Поэтому простую, русскую, почти не грамотную, деревенскую девушку Анну приняли в семью как родную. И 11 июня 1939 года у Лазаря и Анны родилась дочь, которую назвали Валентина моя Мама. А примерно через месяц 21 июля 1939 года Лазарь окончил техникум и по распределению должен был уехать в Казахстан, в Алма-Ату на киностудию Казахфильм в качестве оператора. И если бы это произошло, то кто знает, как бы сложилась дальнейшая судьба моих родных. Но Мама Лазаря Хая-Рива настояла, по многим причинам, чтобы они, ни куда не уезжали. Первая причина, что у них был грудной ребёнок и как Идиши Мама и ещё больше Идише Бабушка не может позволить вести грудного ребёнка в такую даль. Вторая причина, что вообще как Идише Мама ещё не отпускала своих детей от себя так далеко и так надолго. Тогда им казалось, что Казахстан находиться так далеко, где-то на другом конце света. Это потом спустя 2 года они сами окажутся в эвакуации, в Казахстане. А пока так как Лазарь был инвалид, и у него только что родилась дочь, он смог отказаться от распределения в Казахстан и остался с семьёй в Витебске.
Лазарь продолжил работать киномехаником, планировал построить свой дом, что бы не жить с родителями. Хотел, чтобы Анна окончила школу, и утроил её в вечернюю школу. В общем, жизнь потихонечку налаживалась. И текла своим чередом. До того страшного дня для всех Советских людей, до 22 июня 1941 года, ровно через 11 дней как моей Маме исполнилось 2 года.
С первых дней войны, в Витебске началась мобилизация и эвакуация каких-то головных предприятий. Но об общей эвакуации пока не было и речи. Потому что ни кто тогда не знал, да и не предполагал, как далеко продвинутся немцы и сколько продлиться война. Все говорили только о скорой победе, о непобедимости советской армии и всё в этом духе. Поэтому общая эвакуация началась только в конце июня, начало июля, когда немцы уже были на подступах к городу.
Досидев до последнего, семья Гольбрайх и все их родственники двинулись в путь где-то в первых числах июля, а 11 июля немцы уже полностью оккупировали Витебск. Семья Гольбрайх в колонне с эвакуированными двигалась в восточном направлении. Примерно вдоль берегов Западной Двины. Дойдя до города Велижа и узнав, что мост через Двину взорван, они пошли дальше и в районе населённого пункта Узвоз начали переправляться через Двину на пароме. И когда они уже достигли противоположного берега, на берегу, откуда они отчалили, появились немецкие мотоциклисты. Но так как Велижский мост взорвали Советские войска при отступлении, немцы не могли моторизировано переправиться через Двину их наступление на этом направлении немного затормозилось. Происходило это примерно 12−15 июля 1941 года.
Так семья Гольбрайх и их родственники добрались до деревни Матюхи, родины моей бабушки Анны Ивановны Позняковой. И остановились на постой в доме родителей Анны, моего прадеда Ивана Ивановича Познякова и моей прабабушки Ефросиньи Ивановны Позняковой. Какое-то время передохнув, семья Гольбрайх двинулась дальше в путь. Оставив какие-то тяжёлые вещи и Лазаря с женой и дочерью. Для того что бы Лазарь нашёл какую ни будь подводу и с женой и дочерью догнал бы их в пути. А остались они искать подводу по тому, что Лазарю с его ногой и маленьким ребёнком было тяжело идти со всеми в ногу. Так они и разошлись, семья Гольбрайх и их родственники пошли дальше на восток, пока не оказались в Северном Казахстане. А Лазарь с Анной и дочерью остались в деревне Матюхи. И на следующий же день, оказались на оккупированной немцами территории.
В деревне расположилось какое-то немецкое, медицинско-интендантское подразделение и какое-то время было спокойно, если конечно так можно назвать войну. А так как Лазарь был русым, сероглазым и внешне совсем не был похож на еврея. Тем более знаючи идиш он сносно говорил на немецком. Он даже время от времени разговаривал с немцами, которые поселились в их доме и, узнав от них, что евреи являются, чуть ли не главным врагом нации, он решил вообще даже не заикаться о евреях. И немцы, видя, что человек инвалид, тоже поначалу не проявили к нему ни какого интереса. Тем более что жену Лазаря Анну, как впрочем, и всё молодое здоровое население гоняли на работу, строительство аэродрома в Махлаке. Всё это длилось, пока кто-то из местных полицаев не указал на него, мол, этот человек не местный и его надо бы проверить.
Да немцы это немцы, фашисты, оккупанты и т. д. и т. п., а полицаи это просто сволочи, нелюди, без национальности, рода-племени и облика…
Так за Лазарем приехали в первый раз и отвезли его в соседнюю деревню в комендатуру. Там его допросили, кто он и от куда как попал в эти края. Проверили какие-то документы и отпустили. И всё может быть сложилось бы иначе, если бы когда выходил из комендатуры Лазарь не столкнулся на ступеньках с полицаем, который жил в Белоруссии и знал Лазаря до войны и узнал его без сомнений. Полицай побежал в комендатуру, а Лазарь заторопился прочь. Полицай в комендатуре поинтересовался у офицера, который допрашивал Лазаря, мол, почему отпустили жида и комсомольца.
А Лазарь, тем временем возвращаясь, домой понял, что жить ему осталось совсем не долго.
Лазарь по приходу домой рассказал всё родным. На что его тёща Мама Анны и моя прабабушка Фруза сказала, Лазарь беги в лес. Мы тебе будем носить еду и всё остальное. Опять же ни кто не знал, как долго война продлиться и когда закончится.
На что Лазарь ответил. Мама если я убегу, они вас всех расстреляют, а деревню сожгут.
Потому что это не люди это звери.
На следующий день за ним опять приехали полицаи во главе с тем, которого он встретил у комендатуры. Со словами, где тут жид и жидовское добро. Они начали обыск наверно думали, что у всех евреев много золота и драгоценностей. Всё перерыв ничего ценного не нашли, собрали какие-то вещи, в том числе и вещи Аниных родителей. Вывели Лазаря на улицу и начали интересоваться его родственниками. И Лазарь чтобы отвлечь внимание полицаев от дочери и остальных начал уходить к лесу, убегать, так как может убегать хромой человек.
Полицаи начали в него стрелять, на глазах у его тёщи, у которой на руках была его 2 летняя дочь, которая плакала и кричала, я боюсь. Лазаря ранили в ногу, потом бросили на подводу и увезли в неизвестном направлении. А мою маму прятали от посторонних глаз до окончания оккупации.
Вот так в конце июля 1941 года пропал без вести, но сохранил жизни своим близким, родным и жителям деревни Матюхи, мой дед Лазарь Моисеевич Гольбрайх 1918 года рождения.
И до сих пор не известно его место гибели и погребения…