Здравствуй, Палач, ты пришел из ночного тумана …
Ты пришел, но во взгляде твоем только смерть.
Здравствуй, демон с душой из сплошного обмана …
Ты пришел, но в глаза твои я не намерен смотреть.

Я не верю, что солнце светить перестало над миром.
Мой судья мне сказал, что оно не светило вовек …
И я знаю, что казнь моя кончится радужным пиром,
Но никто никогда не поймет, что погиб Человек …

Здравствуй, Ангел, ведешь ты меня к эшафоту.
Светом утра окрашены крылья в цвета для людей …
Я не верю в пророков, лишь люди меняют погоду,
И лишь люди способны молчать, защищая глухих королей.

Шаг вперед не дает видеть тех, кто стоит за спиною,
Взгляд на землю — и меркнет свет ветхих небес …
Помолчим. Ты — Палач, мы стоим перед сонной толпою,
И с душою толпы станет рядом твой собственный бес.

Ты не веришь, что я после казни лишь стану сильнее,
Ты не знаешь, как боль меня вьюгой сжигает внутри …
Чары снов, что подвластны слепым чародеям,
Мне откроют глаза на людей и воскликнут: «Смотри!»

Ты — Палач. Я — лишь жертва, что стала судьею.
Ты не верил — и в сумерках утра расцвел эшафот.
Я поднялся над миром — и мир разразился грозою,
Слезы неба напоют печальной водою народ …

Что-то грустью останется в сумраке серого неба …
Кто-то, может быть, вспомнит об этом потом:
Как остались вдвоем — это было до боли нелепо —
На одном эшафоте лишь жертва с своим палачом.

Как над миром грозою раскинулись черные тучи,
Как смеялась толпа, вспоминая прощальный удар,
Как надеялись люди, что все будет чуточку лучше,
Но наставший рассвет был невольно похож на пожар.

Здравствуй вновь, мой Палач, я сегодня пришел за тобою.
Ты стал стар, но ты помнишь еще тот рассвет.
Мы стояли с тобой перед сонной людскою толпою,
И лишь солнце над миром тогда уже знало ответ.

Ты стал слаб. У тебя теперь несколько масок.
Ты не верил в меня и все время стремился уйти.
Я был прав — и на празднике нет ярких красок …
Ты ведь тоже все понял — и это начало пути.