День сквозь пальцы — и замер вскоре.
Где ты, мама, в каком столетье?..
Мне двенадцать, я вижу море.
Только море на целом свете.
Шум и шелест, и сердце бьётся,
это море в моей ладони,
рядом мама глядит на солнце
и смеётся, кричит: «Запомни!..»

Я запомню большое море,
я услышу и всё увижу:
местный говор и этот дворик,
этот город и эти крыши.
Эти тайны и эти волны,
… показать весь текст …

Дождик тумкает по крыше, мышь шуршит на чердаке.
Человек из дома вышел с пёсиком на поводке.
Впереди него канава, сверху — небо, как бетон.
Зонтик слева, пёсик справа, а посередине — он.
И бредут куда-то в стужу — то ли ветер, то ли снег —
Песик хочет строго в лужу, зонтик хочет строго вверх.
Только это ж невозможно, невозможно же никак!..
Человек, немного ёжась, держит всех в своих руках.

Дожди который день заводят песни, прозрачную натягивая нить,
и вот уже одиннадцатый месяц, его всего труднее пережить —
сырой ноябрь, чихающий, неровный, плывущий по воде и над водой,
похожий на протяжный звук валторны и нищего с протянутой рукой.
И, ожидая снега, смотришь в небо, но всё не прекращаются дожди,
иди домой и ничего не требуй,
иди домой и ничего не жди.

Русской ржи от меня поклон,
Ниве, где баба застится.
Друг! Дожди за моим окном,
Беды и блажи на` сердце…

Ты, в погудке дождей и бед
То ж, что Гомер — в гекзаметре,
Дай мне руку — на весь тот свет!
Здесь — мои обе заняты.
1925 г.

Подпою мелодии дождя.
Радугою мостик переброшен
К чувствам лучшим, искренним, хорошим,
Словно путь в густой траве прокошен.
Пусть его надежно замостят!

Пробуждают летние дожди
Доброту. Ее дарю как дань я.
Не сидится мне в высотном зданье
Том, откуда к чувству состраданья
Не приблизиться, не снизойти.