Чья-то взрослая душа
на плечо кладёт мне руку…
- Кто ты? — выдохну.
Ни звука…
жду ответа, не дыша…
Разглядев вполоборота
гостьи странной силуэт,
я опять скажу ей:
— Кто ты?
За плечом ответный шёпот —
тише тихого:
— Твой свет…
Твой полёт, твоя усталость,
твой незримый оберег.
Я судьба,
что нас связала
перекрестьем двух вокзалов,
перекличкою двух рек.
Всё, что ты
отныне наше —
от далёких детских травм
до комочков манной каши
и смирительных рубашек,
что верны твоим рукам.
Если завтра свяжут в узел
на спине два рукава —
мир в плечах не станет узок.
Мы взорвём тишайшим блюзом —
плен,
помноженный на два.
И под рубищем несмело
вдруг почувствуем тепло,
прорастая тело в тело,
становясь единым целым —
вместе связаны узлом.
Небеса нас учат верить
в то, что глазу не видать:
что в просвет открытой двери
лучше трижды постучать,
что война боится кротких,
что любовь не знает дна,
а тюремная решётка
лишь охранникам страшна.
Так примерно говорила
тень ночная за спиной.
В ней была такая сила!
В тайне я её просила
слиться полностью со мной…
Эту женщину земную
с тихим светом грустных глаз,
что любую запятую
ставит только после нас…
После нас —
святых, порочных,
изречённых и немых,
не способных вжиться в прочерк,
не дописанных до точки,
а кольцом замкнувших стих —
как терновый обруч МКАДа,
повенчавший нас с Москвой
блеском мокрой автострады
что всегда ведёт домой…
Ты — мой дом,
родная пристань
в древней книге бытия…
Я — твоя слеза в ресницах,
околдованная птица.
Или просто —
я твоя…