Нуарный джаз саксофона одиночества в поэтичных комиксах воспоминаний, с легкой эротикой романтики. Все наполненной философской тишиной и разговоры с самим собой.
Почти докуренная сигарета, она как мысль идущая к логическому завершению рассуждений философской поэзии, где ты ищешь выход из тюрьмы реальности.
Играешь в покер с судьбой у кого-то удача, а кто-то пас. Идет дождь из грешных слез, он не делает город совестливее, но немного чище. Город в тумане раздумий, сверкают красные молнии гнева, в черных тучах депрессии и затем холодный снег безразличия освещенный безжизненным светом любопытства богов.
Скоро новый рассвет мыслей, черно-белая реальность пессимизма где в ярких красках экспрессивных контрастов противостояний, есть лишь слабый свет совести и животные инстинкты тьмы. Всюду глубокая темнота говорит о том что потусторонний мир совсем рядом и дверь туда всегда открыта. Всюду суровый серый цвет глубокомыслия, периодически звучат мелодии пустоты истины.
Здесь все серое и лишь кровь красная — это цвет вечной вины. Все может стать цветным лишь от самовнушения в ярких красках иллюзий оптимизма. Разум погружается во мрак готического отчаяния и лишь любимая женщина может вытащить оттуда. Сердце копит шрамы, но оно не останавливается, оно продолжает жить ради любимых, ради любопытства.
В этой холодной пустоте иллюзий материализма, душу согреет лишь настоящая любовь, но не похоть, так как после оргазма чувствуешь грустные ноты одиночества, исполненные на рояле печали. Похоть — это подружка эгоизма, который является шестеркой самообмана.
Яркие воспоминания — это утешительный приз вечности, в отличие от жизни они вечны — это прозаичные сцены кинематографа кармы.
Сцены комиков о героях и злодеях, где тебя выставили антигероем, а твоих мучителей жертвами. Здесь ты чувствуешь буквально каждый кадр садизма судьбы.