Пошла бабушка в аптеку. А в аптеке лекарства нет.
То есть, конечно, есть, но за деньги. А бабушке бесплатно от государства положено. Во-первых, как пенсионерке, во-вторых, как хроническому гипертонику.
Бабушка прикинула — если она за деньги лекарства купит, то на утку ей точно не хватит. А ей так утку хочется — с яблоками, с брусникой и кусочками мандаринов. Она такую у Петровны на юбилее пробовала — восторг, а не утка. Петровне она тогда не сказала «восторг», наоборот, критику навела — жирно, кисло, недосолено, ну и вообще, кто ж фрукты в мясо суёт.
Но втайне с тех пор бабушка только и мечтала — купить огромную утку, яблоки, бруснику, мандарины и… Посолить, разумеется, от души, а не как у Петровны. И пусть потом гипертонический криз накроет, пусть даже это будет последняя утка в её жизни, но душу она отведёт.
Пересчитала бабушка ещё раз свои деньги и решила монетку кинуть. «Орёл», значит, утка, «решка» — лекарства. Кидать монетку в аптеке было неудобно, поэтому пошла бабушка на крыльцо.
А на крыльце дедушка плачет.
— Ну, и чего ты нюни распустил? — спросила дедушку бабушка. — Подумаешь, лекарства не дали.
— У меня диабет, — всхлипнул дедушка. — Мне без лекарства — кирдык.
— Тебе и с лекарством кирдык. Какая разница — неделей раньше, неделей позже…
Дедушка перестал плакать и зло посмотрел на бабушку.
— А вот не надо меня раньше времени хоронить, — с вызовом сказал дедушка. — Кроме сахара, у меня все параметры на самом высоком уровне.
— У тебя и сахар на самом высоком уровне, — усмехнулась бабушка. — Ты мне лучше скажи, где утку хорошую купить можно.
— Утку? — переспросил дедушка. — У меня после бабки осталась, могу подарить…
— Тьфу на тебя! — возмутилась бабушка. — Я настоящую утку имею в виду. Съедобную.
— Да где ж ты сейчас настоящую съедобную утку найдешь! — хохотнул дедушка. — В магазинах — говно, а не утки.
— Сам ты…
Бабушка развернулась и пошла, стараясь не упасть на крутых ступеньках.
Дедушка догнал бабушку.
— А зачем тебе утка? Она — жуть дорогая.
— Плевать. Один раз живём, — ответила бабушка.
Дедушка сильно задумался. Так и шёл за бабушкой — задумавшийся, — даже под ноги не смотрел.
До остановки они дошли. А тут автобус — видимо, бабушкин, потому что она первой к автобусу бросилась, даже рукой какого-то мужика оттолкнула.
Дедушке не нужно было в автобус, но он заскочил. Зачем — неизвестно. Работая локтями и корпусом, пробился к бабушке.
— А я знаю, где хорошую утку взять, — шепнул он на ухо бабушке.
— И где? — отозвалась бабушка. — На рынке дорогие, в супермаркетах — дрянь импортная.
— А у меня ружьё есть, — шепнул дедушка.
— Чё, правда? — бабушка глянула на него с интересом.
Дедушка кивнул и перекрестился.
— Ё-моё, чего же ты раньше молчал-то? Я бы лекарства купила.
— Да ты погоди радоваться, — зашептал ей на ухо дедушка. — Я сто лет не стрелял, может, не попаду ещё…
— Я попаду, — прервала его бабушка. — Я завсегда попадаю, когда хочу.
— Василич, — протянул руку дедушка.
— Николаевна, — подала ему руку бабушка.
Дедушка подумал и поцеловал руку, потому что жать маленькую ладошку было как-то не по-мужски.
— Красиво летят, — сказал дедушка, глядя на уток в небе.
Бабушка вскинула ружьё и прицелилась.
— Погоди, Николаевна, — остановил её дедушка. — Глянь, какая гармония…
— Гармония будет, когда я её яблоками нафарширую, — отрезала бабушка и снова прицелилась.
Дедушка вздохнул и отвернулся.
Утки летели, выстрела не было.
Дедушка обернулся — бабушка стояла, опёршись на ружьё, как на костыль, и о чём-то думала.
— Ты чего, Николаевна? — обеспокоился дедушка.
— Да думаю… Летишь вот так по своим делам, вдруг — бах! Кто-то, видите ли, пожрать захотел…
— В мире всё так устроено, — вздохнул дедушка. — Все жрут кого-то.
— Не все. Бывают и хорошие люди. Я, например.
— Дай сюда, — дедушка забрал ружьё у бабушки.
Прицелился.
Утки были уже далеко, но попасть ещё можно было.
Бабушка отвернулась.
Утки летели, выстрела не было.
Утки исчезли за горизонтом, ружьё так и не выстрелило.
Бабушка обернулась.
Дедушка сидел на земле и плакал.
Ружьё валялось под соседней осиной.
— Ты чего? — спросила бабушка и села на землю рядом с дедушкой.
— А… Не знаю… — дедушка утёр слёзы. — Нахлынуло что-то. Представил себе — летишь вот, планы строишь…
— Вдруг — бах! — подхватила бабушка. — Кто-то пожрать захотел.
— Да ладно, если б пожрать, а то, так, просто удаль свою показать.
— Ну, знаешь, Василич, сам меня сюда затащил, я в супермаркет идти хотела.
Бабушка встала, отряхнулась и быстро пошла вперёд, не оглядываясь.
— Николаевна! Там болото! — крикнул дедушка, но бабушка его не услышала.
— Ну, и дура же ты старая!
Дедушка подполз к болоту с осиновым дрыном в руке и крикнул:
— Держись! Держись, говорю!
Бабушка вынырнула из цепкой трясины и ухватилась за дрын.
— Крепче держись! — крикнул дедушка, медленно отползая назад.
Бабушка подумала, что это очень странная смерть — утонуть в трясине. Да ещё с незнакомым дедушкой.
— Слышь, тебя как зовут? — из последних сил прошептала бабушка.
— Не скажу, — из последних сил прошептал дедушка.
— Что, так и утонем, не познакомившись?
— Я тебя вытяну, — пообещал дедушка и с такой силой дёрнул дрын, что трясина не смогла удержать бабушку.
— Ещё на последний автобус успеем, — прошептала бабушка.
— Только если бегом, — кивнул дедушка и помог бабушке подняться.
— Ну, чё стоишь?! Побежали?
Бабушка огляделась, прикинула, в какой стороне остановка, и припустила так, что у дедушки почти не осталось шансов догнать её.
— Стой! — закричал дедушка. — Подожди, я ружьё заберу!
— Если не успеем, на такси все деньги спустить придётся! — крикнула в ответ бабушка.
Дедушка посмотрел на ружьё, махнул на него рукой и побежал догонять бабушку.
В автобусе они были одни.
Этот факт отчего-то заставил дедушку приобнять бабушку.
— Мы так и не познакомились, — шепнул дедушка бабушке. — Тебя как зовут?
— Не скажу, — кокетливо улыбнулась бабушка.
— Скажешь, куда ты денешься, старая, — дедушка игриво толкнул бабушку в бок.
Бабушка положила ему на плечо голову.
— В баню бы тебя, а то простынешь. Мокрая, вон, вся, — дедушка крепче обнял бабушку.
— Не простыну, — сказала бабушка.- Я крепкая.
Автобус тихонечко остановился, словно водитель боялся спугнуть бабочку, севшую на капот.
Дедушка вышел первым и подал бабушке руку.
— К тебе пойдём или ко мне? — деловито спросила бабушка.
— Что, так сразу? — смутился дедушка.
— А чего тянуть, — удивилась бабушка. — В наши-то годы…
Дедушка увидел, как водитель автобуса ему подмигнул.
— Сначала в ресторан, а потом ко мне, — решительно сказал дедушка.
— Пыль хочешь в глаза пустить? — строго спросила бабушка.
— Всё лучше, чем когда песок сыплется. Пойдём, утку с яблоками тебе закажу.
Автобус выпустил чёрное облако и уехал.
— А деньги-то у тебя есть, гусар? — спросила бабушка.
— Да навалом у меня денег. Знаешь, я накопил сколько?
— Знаю, — засмеялась бабушка. — Сама почти всю пенсию на карточку складывала. Мало ли что.
— Вот и я — мало ли…
— Только мне, это, переодеться надо. А то я как кикимора болотная. Я быстро, ты подождёшь?
— Подожду, — приосанился дедушка. — Иди, свой марафет наводи.
Бабушка лёгкой походкой направилась к дому.
Дедушка сел на скамейку.
Потом лёг.
Звёзды на небе отчётливо просигналили — сахар упал, надо принимать лекарство…
Но лекарства не было, а бабушка всё не шла — наверное, примеряла платье.
— Так и не познакомились, — выдохнул дедушка и увидел, как бабушка бежит к нему — молодая, лёгкая, в белом платье и босоножках.
Дедушка подумал, что нельзя умирать.
Нельзя обмануть бабушку.
— У него сахар упал! — услышал он крик бабушки и сирену «Скорой».
— Вот тебе, дедушка, и утка с яблоками, — сказала бабушка.
В реанимации не было мужских и женских палат, поэтому они оказались на соседних койках.
— Не понял… — простонал дедушка.
— Чего непонятного. У меня инсульт, у тебя диабетическая кома. И одна утка на двоих, будь она неладна.
— А я говорил! — засмеялся дедушка. — Сразу предупреждал, какая нам утка нужна!
— Дай мне слово, что когда мы поженимся, то деньги тратить будем, а не на «мало ли что» откладывать.
— А мы поженимся? — испугался дедушка.
— А ты думал, поматросил и бросил? Я уже с батюшкой договорилась. Прямо сюда придёт.
— Отпевать? — ещё больше испугался дедушка.
— Венчать, старый ты дуралей!
— Тебя как зовут-то, Николаевна? — простонал дедушка.
Бабушка промолчала.
— Хорош выпендриваться, — рассердился дедушка. — Под венец тащишь, а имя так и не назвала.
— Забыла я, — бабушка отвернулась к стене. — Память после инсульта отшибло.
— Ох, ёлки… Вот интрига-то…
— Ничего, в паспорте потом посмотрим, — успокоила дедушку бабушка. — Слышь, старый, утку придвинь ко мне, а то медсестёр этих не дозовёшься… И выйди, выйди отсюда!
Дедушка встал и вышел, хоть голова и кружилась.
Захотелось удрать — как в школе с контрольной.
Только сил не было.
И окно заперто.
И дверь на замке.
«Придется жениться», — подумал дедушка.
И громко сказал:
— Во, попал!