В 1987 году производство продуктов питания росло опережающими темпами по сравнению с ростом численности населения и заработной платы. Прирост производства по сравнению с «экономным» 1980 годом в мясной отрасли составил 135 процентов, в маслосыродельной — 131, в рыбной — 132, мукомольно-крупяной — 123. Средняя зарплата увеличилась на 19 процентов. Все предприятия пищевой промышленности работали на полную мощность и без перебоев.

Но уже в конце 1988 года даже в Москве, откуда жители ближайших городов и командированный люд вывозили все, что могли «достать», появились талоны. Вскоре уже и по ним что-то купить стало почти невозможно. Люди сутками дежурили в очередях, каждые три часа устраивая переклички. Чуть ли не дрались и недоумевали: куда же все вдруг подевалось, вплоть до табака? Вывод можно сделать только один: дефицит был создан искусственно, причем не на стадии производства, а в сфере распределения. Почему можно так считать? Давайте рассмотрим все приведённые факты и сопоставим их.

Саботаж уже тогда был виден невооружённым взглядом, например — одновременно, по всей стране, неожиданно под разным предлогом закрыли все табачные фабрики — отправив рабочих в отпуска. По тому же сценарию создавали искусственный дефицит и по другим продуктам-изделиям — стиральные порошки, мыло, продукты питания и т. д.

Хотя запасы продуктов и товаров народного потребления и были на складах — их запрещали вновь подвозить в крупные промышленные центры, те же что были уже подвезены — не разгружали из вагонов и т. д. В Москве этим саботажем руководили Попов (будущий первый мэр) и Лужков (будущий второй мэр).

Юрий Лужков, тогда «начпрод» Москвы, объяснил начавшиеся перебои так. Дескать, «мяса в Москву мы могли бы поставить значительно больше, до полного удовлетворения спроса, но фронт выгрузки рефрижераторных секций не позволяет. Ибо не хватает подъездных путей, холодильник не успевают выгружать».

К 1991-му в результате «перестройки» и созданной системы двоевластия в Москве (два конкурентных и соперничающих друг с другом правительства — СССР и РСФСР, Горбачева и Ельцина) развал в экономике уже доведён был до полного хаоса. В некоторых регионах начинаются табачные бунты, так как даже по карточкам сигареты не купить. Они просто «исчезли».

Демократов-поповцев умилял это трёп: точно так же, через чиновничий саботаж и провокации, в феврале 1917-го года либералы искусственно создавали перебои в снабжении Петрограда для свержения Николая II. Теперь же в Москве создавались комитеты по борьбе с саботажем. Наивные энтузиасты шли в них с простой идеей: рефрижераторные секции с мороженым мясом можно подавать сразу на подъездные пути московских заводов-гигантов. Например ракетно-космического им. Хруничева, где трудились около 80000 рабочих, металлургического завода «Серп и молот» и «Москвич» с 20-тыс. коллективами и других. Профкомы все бы распределили, рабочие разгрузили, но нет. При такой схеме ни один кг мяса не попал бы к перекупщикам. Но трудящимся было невдомек: именно этот новый класс торгашей-теневиков взращивали «перестройщики».

С помощью таких ограничений намеренно разжигались сеператистские настроения. Людям внушали, что все их беды из-за соседей. В телепередаче «600 секунд» в 1989—1991-х годах регулярно показывали, как грузовики из регионов на подъездах к обеим столицам вываливали «талонные» продукты в канавы, так как их не пускали в город.

— Приходили составы с мясом, маслом. Идут ребята разгружать, как всегда, студенты. Им на подходе говорят: «На тебе деньги, уматывай, чтобы тебя и близко не было», — вспоминал Николай Рыжков, председатель Совета Министров СССР в 1985—1990 годах. Он первым рассекретил, как рвавшийся к единоличной власти Борис Ельцин, чтобы дискредитировать своего соперника Горбачева, в один день остановил «на ремонт» 26 табачных фабрик из 28 существующих:
«Мне звонит Горбачев и говорит: «Вот у меня Ельцин, ты не можешь зайти ко мне?» Я пришёл. А я уже знал, что творится. Несколько дней чуть ли не бунты происходили. Я говорю: «Михаил Сергеевич, а почему вы меня спрашиваете? Вон рядом с вами Борис Николаевич, вот с него и спросите. Борис Николаевич, я, может, ошибусь, 28 фабрик табачных. Из них 26 остановили на ремонт в один день.
Горбачев: «Борис Николаевич, на каком основании вы приняли решение остановить практически полностью табачную промышленность республики. Зачем вы это сделали?»

И в самом деле, зачем? Если это не сознательный саботаж и вредительство, то, что это? И всё это делалось новой, уже демократической, властью Российской Федерации ради окончательной дискредитации и ликвидации власти своего соперника, Горбачева вместе с СССР, и для захвата единоличной власти через развал страны.

А вот, что говорит Юрий Прокофьев, в 1989—1991 гг. — 1-ый секретарь Московского городского комитета КПСС:
«Есть документ: выступление Попова на Межрегиональной депутатской группе, где он говорил, что надо создать такую ситуацию с продовольствием, чтобы продукты выдавали по талонам. Чтобы это вызвало возмущение рабочих и их выступления против Советской власти». И совершенно чётко: летом 91-го года на подъездных путях к Москве стояли эшелоны с маслом, сыром, мясом, стояли рефрижераторы, которые в Москву не пускали».

О том, что проблемы с продовольствием и другими товарами в СССР ещё в 1990-м году создавались искусственно, пишет и Михаил Полторанин: «Я встретил в Москве старого знакомого Теймураза Авалиани — его избрали народным депутатом СССР от Кузбасса. (Своё имя и фамилию ему, русскому, дал грузинский солдат, который подобрал его плачущим ребёнком около убитых немцами родителей и отнёс в детдом). Мы зашли с ним на заседание МДГ. Он послушал Гавриила Попова, Анатолия Собчака, Виктора Пальма из Эстонии и сказал: «Нет, это опять словоблудие!» И потянул меня на выход. Там и сообщил новость: кто-то стремится спровоцировать в Кузбассе социальный взрыв. С чего он это взял? Много признаков преднамеренного доведения шахтёров до бунта: задержка денежных средств, запрет на выдачу спецодежды и другое. Но особенно показательно исчезновение товаров с прилавков магазинов. Сначала не стало мясной и молочной продукции, хлебных изделий. Народ загудел. Потом не стало постельного белья, носков, сигарет, лезвий для бритья. А потом исчезли с прилавков чай, стиральный порошок, туалетное и хозяйственное мыло. И всё это в течение короткого времени. Шахтёрам стало нечего есть и нечем умываться».

Такая картина наблюдалась фактически во всех более менее крупных городах Союза. Сигналы «SOS» летели по всей стране и в первую очередь из портов: Ильичевский порт (чай, кофе, детское белье, масло, стиральные порошки.):

— 71.000 тонн импортных грузов простаивает, так как нет вагонов; Новороссийский порт, только в одном сентябре 1989 г. недополучил от МПС

— 3.200 вагонов для разгрузки грузов; Одесский порт, Таллинский, Рижский…
Отовсюду потоком идут телеграммы: «дайте вагоны», а в это время сотни тысяч вагонов месяцами стоят неразгруженными на товарных станциях. По сообщению газеты «Советская Россия» (18.03.1990 г.) двадцатитонные контейнеры с товарами народного потребления простаивали от 60 до 90 дней. Только за 1989 год МПС не дал только в порты страны свыше 170.000 вагонов. За простой каждого зафрахтованного судна (а их было — сотни) государство платило огромные штрафы в валюте, доходящие до 600.000 долларов. Грубые прикидки ущерба нанесенного Министерству путей сообщения за период 1988—1990 годов составил около 46 миллиардов рублей или свыше 70 миллиардов долларов США по курсу того времени.

Ситуация, при которой полки магазинов были пусты, а в стране имелись в избытке любые продукты и товары, могла привести только к одному — к бунтам населения. В городах страны, в первую очередь в крупных промышленных центрах, где многочисленный рабочий класс, в Москве и Ленинграде начинаются массовые протесты людей умело переводимые в бунты и беспорядки.

В Ленинграде по талонам отпускают сахар и другие продукты, а станция Ленинград-Варшавская забита неразгруженными вагонами. Так в январе 1990 года ежесуточно простаивало по 120 -140 вагонов. Члены рейдовой бригады газеты «Рабочая Трибуна» и еще ряда газет Ленинграда прошли по цепочке от вагонов на железнодорожных станциях до прилавков магазинов и констатировали: «…организованный саботаж».

Естественно, что скопление сотен тысяч вагонов с товарами и продовольствием, в том числе импортным, по всей стране автоматически притягивало в себе взоры торговой мафии, которая в тесном альянсе с уголовной мафией начала массовые грабежи этих товаров. Ни у какого МПС не хватило бы сил обеспечить охрану и сохранность грузов в таких гигантских объемах и на такой огромной территории. Количество преступлений на железных дорогах и станциях стало удваиваться почти ежемесячно…

В 1990 году Горбачев заставляет СЭВ принять решение о том, что торговля будет вестись только в долларах. У стран СЭВ долларов естественно нет. «Выручают» всех МВФ и Всемирный банк.
Создав спрос на американские деньги, Горбачев лишил свою родную страну рынков сбыта, запланированных доходов и передал США контроль над всей зоной влияния СССР. Что тут же сказалось на продовольственном рынке. Новоявленная буржуазия принялась вывозить с наших складов все — от сливочного масла, рыбы и мяса до круп, сгущенки, сахара и сухофруктов. Причем не только в страны СЭВ — в Германию, например, за загранкомандировки и валюту из Башкирии мясо гнали эшелонами, но и в Великобританию, не окученные СССР страны Африки, Индию…