Ноябрь. С ним сразу все ясно. Разве может быть хорошим месяц, который начинается с «но». А в английском вообще с «no». Оставь надежду всяк сюда входящий.
*Я бы вообще переименовал ноябрь в ноябль. 1 ноябля. 2 ноябля. С точки зрения звукописи так честнее. *

Достать чернил и плакать — про него. Классик ошибся на пару месяцев.

В ноябре миром управляет ученик. Ноябрю все сигналят: проезжай быстрее.

Мокрый снег — такое мог придумать только Босх. Не Бог, я уточняю, а Босх. Наши лица утром в нояб…
… показать весь текст …

Кот посмотрел, как сказал. Глаза — две луны в полнолуние.

Через кота хочется передать привет инопланетянам.

Человек создан после кота, чтобы его кормить.

Кот никогда не ходит прямо. Оттого непредсказуем.

Кот смотрит на тебя так, словно ты «Яндекс еда», опоздавшая на сорок минут.

Когда ты гладишь кота, это надо тебе, а не ему.

В крови кота течёт лень, в твоей — время. Кот не умеет спешить.
… показать весь текст …

Для меня вопрос насущной необходимости мата для интеллигенции был окончательно закрыт много лет назад, после истории, рассказанной мне одним приятелем. В средней советской школе этот приятель слыл конченым «ботаником». Мало того, что он читал книги вне школьной программы, посещал музеи и носил очки. Он вдобавок учился в музыкальной школе по классу скрипки. «Со скрипкой во дворе» — это вызов, равносильный «без трусов в филармонии». Если бы приятель был весь покрыт струпьями, от него и то шарахали…
… показать весь текст …

С детских лет меня тянуло к сбитым летчикам. В то время как у остальных ребят в друзьях были яркие харизматики и лидеры мнений, мне вечно доставались какие-то неудачники-инферналы.

Взять, к примеру, легенду моего детства — ребенка по кличке Пончик. Мы с ним якшались, по меткому определению тогдашних взрослых, в детском саду. Свою кличку он получил не из-за полноты — напротив, Пончик был худым, как жердь. Просто однажды эта тростинка тайком сожрала целый поднос пончиков, приготовленных для наше…
… показать весь текст …

Мы с Артемом — как два компьютера разных поколений. Он — шестой айфончик, постоянно обновляется в фоновом режиме. Заснул, проснулся — бац, какая-то новая программка установилась за ночь: или ползать задом, или плеваться в папу, или еще что-нибудь.
Я же — как 486 комп. Очнулся утром — и минус одна фича. То загружаюсь по полчаса, вглядываясь в волосатого йети в зеркале, то дисковод не открывается, то экран гаснет сам по себе. А иногда сам вздрагиваешь вдруг от противного такого мерзкого клацающего металлического звука. Домашние нервничают: что это, где это? И только малыш взирает сочувственно со своих айклаудных высот с немым вопросом в умных глазах: «Что, папа, через диалап-модем опять в интернет пытаешься выйти? Ну-ну, смотри картридж не надорви».