— Она любила одуванчики, — тихо произнёс он, — даже сажать их научилась дома, в ведёрке.

Я слушаю его четвёртый вечер.
Ему 76.
Он хмур, спокоен, и абсолютно равнодушен к своему скорому уходу.

— Если бы я верил в Бога, то спешил бы сейчас, думая, что увижусь с ней там.
Но я не верю.
И знаю, что не увижусь.
Нам всё даётся только на один раз.
Именно поэтому ничего нельзя исправить.
А знаешь, Лиля, как это — когда всё понимаешь, но ничего уже нельзя исправить? — его на удивление яркие глаз…
… показать весь текст …

Девяностые, которые сейчас активно
романтизируют и называют лихими, я не стану романтизировать никогда. И называть лихими — тоже.
Сожравшими мою юность — да. Унизительно нищими — да. Загнавшими в безысходность
миллионы людей — несомненно.
И воспоминаний про то, какими мы были
бедными, но счастливыми, я очень не люблю, потому что когда ты выживаешь, у тебя отключаются те механизмы, которые позволяют быть счастливым осознанно и полноценно. Выжил — вот тебе и счастье. Все остальное — непозволительная роскошь. А это унижает ещё больше. Впрочем, кому как…

Помню, как несколько лет назад я гостила летом у мамы, и проснувшись на самой заре, нечаянно подслушала её разговор с кошкой на кухне…

Обе завтракали.

— Ты знаешь, Шурка, я очень рада, что у нас нет мышей, и тебе никогда не пришлось охотиться…
Мне сложно было бы иметь с тобой отношения, если бы я знала, что ты кого-то загрызла…
Пусть и мышей… но они же тоже люди…

Сижу и улыбаюсь…

Да, все мы, живущие на этой планете, так или иначе, но ЛЮДИ…

А значит, никто не должен быть загрызен…
… показать весь текст …

Штрихи жизни.

Помню, у моей питерской подруги, Оксаны, обрушился дорогущий навесной потолок, утащив с собой в утильную могилу старинную бабушкину люстру и кучу всяких милых сердцу мелочей…

Когда я пришла к ней, она гордо восседала на руинах, куря свою неизменную сигарету…
Ни суеты, ни сожалений, ирония на все искрящиеся глаза василькового оттенка…

— Что будем делать? — засуетилась, вместо Оксаны, я.

— Ничего. Всё уже случилось. Сейчас кофе сварю, попьём, забьём на какое-то время… а придёт на…
… показать весь текст …

— Уходи, Колька… уходи… не надо тебе больше со мной…- мужчина с палкой, почти старик, неожиданно громко и резко звучал на пустой почти улице, медленно увязающей в мокром снеге…

Собака стояла у его ног и смотрела на хозяина с таким недоступным людским глазам состраданием, что я тоже встала там, где шла, и начала наблюдать…

— Я старый никчёмный дурак, Колька… я устал от самого себя… уходи…

Подрагивающий от мокрых снежинок Колька молча врастал лапами в холодное месиво… его любовь к отчаявшемуся х…
… показать весь текст …