Однажды дождливым утром Алиса проснулась взрослой.
В нехитрой системе жанров все сказки остались в прошлом.
Алиса расчешет косы, и кто-то ей сварит кофе.
С годами стал как-то строже её аккуратный профиль.

Алиса любима жизнью — по вазам бутоны лилий.
Пылятся на книжной полке Пелевин, Бальзак, Тит Ливий…
Паланик сожжён бойфрендом, Коэльо — самой Алисой.
Они оба любят регги. Не любят соседи снизу.

И вроде бы всё как надо — Алиса в ладах с мейнстримом,
Уверена — те, кто рядом, не пустят ей пулю в спину,
С учёбой — и там порядок, сданы без проблем зачёты,
И средь облаков улыбку не чертит уже в блокнотах.

Ты помнишь их всех, Алиса? Боялся разлуки Чешик,
Вдоль края доски печально бродили слоны и пешки.
А Шляпник — того всех жальче, как знал: не вернёшься больше.
Уйдёшь — и забудешь напрочь. Ты вырастешь, если проще.

Когда-то читала мама, что так умирают сказки,
Когда в них не верим больше, когда надеваем маски.
Сказала: «Нет в мире чуда», — и книжка упала с полки.
Теперь поливай слезами, живою водой — что толку…

Того и боялся Шляпник, он знал, что убьёт забвенье,
И зря заготовил с Соней к зиме для тебя варенье.
Пока ты накрасишь губы — истлеет дворец волшебный.
Ведь ты их не помнишь, правда?
Ни капельки.
Совершенно.