Две человеческие фигуры — одна большая, другая поменьше — появились на телепортационной площадке карликовой планеты ZSA-85, сектор 8913. Система приема гостей включила заданную программу, и в прозрачный атмосферный купол, накрывающий небольшой участок земли вокруг них и домик возле обрыва с верандой над пропастью, был подан кислород и поднята температура до комфортных +15°С. Шлемы поворачивались из стороны в сторону — прибывшие оглядывали местность, прекрасные звёзды и туманности отражались в темных стёклах разноцветным полем огоньков, разбавленных кляксой чёрной дыры. Большая фигура считала данные с технического наруча и, удостоверившись в том, что все показатели в пределах нормы, сняла шлем с себя и со своего спутника. Посторонний наблюдатель тот час бы сказал, что они отец и сын, но наблюдателей не было. Пустынная планетка на краю изученной вселенной вследствие отсутствия атмосферы не считалась популярным местом отдыха и была совершенно лишена каких-либо аборигенов. Непригодная для жизни, она, безусловно, была прекрасна: горизонт не заслоняли облака, позволяя беспрепятственно любоваться просторами вселенной.
Мужчина решительным шагом, слегка подпрыгивая от слабой гравитации, заспешил к небольшому строению.
Его сын, восторженно распахнув глаза, заозирался по сторонам. За свои одиннадцать лет он впервые проделал столь долгий путь — их путешествие началось более трех сотен телепортаций назад, из родного мира на другом конце вселенной. Отец купил путёвку «Экскурсия по мирам» и торжественно вручил сыну со словами: «Я покажу тебе самый сложный туристический маршрут, какой только придумали люди, и избушку на краю вселенной». Окончание фразы было произнесено с мечтательным придыханием, какого сын никогда ещё от отца не слышал.
— Что такое избушка? — только и спросил сын, но не мог представить того, что объяснил отец. Домашняя система искусственного интеллекта не смогла найти изображение, соответствующее столь древнему названию, а отец, хитро улыбаясь, только нагнетал интригу.
Сколько планет они посетили, сколько чудес увидели — всё записано в глазных чипах: дивные пейзажи, иноземцы, аборигены, животные, планеты-океаны, планеты-пустыни, планеты-ледники. На иных нельзя было и шагу ступить с площадки телепорта — настолько опасно. Однако отец рвался вперёд, ускоряя темп прыжков, словно пункт назначения притягивал его в своё поле — чем ближе, тем быстрее, тем ярче горели его глаза.
— Кай!
Мальчик торопливо зашагал к маленькому домику, отмечая детали в виде стола и пары стульев на веранде. Всё грубо сколочено, как и сама избушка, выглядит очень старо. Зашёл внутрь домика, осторожно затворив за собой деревянную дверь, — скрипучие петли заставили его вздрогнуть, — придержал за ручку, удивлённо рассматривая приспособления для закрытия дверей — в его мире такого не было: ни домиков из дерева, ни ручек для открытия и закрытия. Проходы открывались автоматически, дома из дерева никто не строил.
— Уф, добрались! — отец скинул со спины большой рюкзак и снял скафандр.
Кай переминался с ноги на ногу на древних половицах, прислушиваясь к музыке дерева. Что будет, если надавить не так сильно? Звук изменился. А если попрыгать?
— Сынок, разденься, я всё тебе расскажу и покажу, — смеялся отец, по-хозяйски обходя единственное помещение в домике и распахивая дверцы шкафов. В его руках оказывались банки, посуда, что-то сыпучее…
— Сейчас я приготовлю ужин.
И отец показал сыну, как готовит человек на газовой плите. Впервые парнишка видел процесс приготовления пищи. В его жизни еда подавалась роботом-обслугой — уже готовая и совсем не такая.
Двое ужинали.
— Пап, а что это такое?
— Это тушёнка — мясо, законсервированное в банке — и макароны.
— Я ничего не понял, но это очень вкусно!
— Еда путешественников! — многозначительно и трепетно произнес отец, подняв столовый прибор к лицу, будто восклицательный знак, любуясь кусочком мяса на вилке. — Такого дома не попробуешь.
Сын согласился и попросил добавки.
— А сейчас необходимо вымыть и убрать за собой посуду, чтобы следующий путник прибыл в чистый дом.
Кай зачарованно пропускал струю воды сквозь пальцы, брызгал в стороны и размазывал по тарелке.
— Пап, а дома посуда после трапезы просто исчезает. Её тоже моют, вот так?
— Нет, сынок, это — вода, так в древности люди мыли посуду, стирали одежду и мылись сами.
— Мылись? Водой? Разве воду можно не только пить? Но ведь это даже не во всех мирах возможно. Мы заходим в кабинку и через несколько секунд выходим чистые. Вода… — мальчик запнулся, соединяя и разъединяя подушечки пальцев, пробуя новое ощущение, осязая неизведанное. — Она… липкая.
— Так только кажется. Возьми плед, выйдем наружу.
Двое сидели на старой веранде. Качались на скрипучих стульях, на столе между ними дымилась жидкость под названием «чай», чей загадочный вкус Кай никак не мог понять. Терпкая, даже горьковатая жидкость, с привкусом, которому сложно дать ассоциации. Отец щурился, прихлебывая из металлической кружки, и выглядел совершенно расслабленным.
— Я так давно был здесь, сынок, но клянусь — эти звёзды стали ещё прекрасней. Жаль, что однажды черная дыра всё поглотит и не останется ничего, ни крупинки этой красоты, этой избушки, этой веранды, этой планеты.
— Ты бывал тут раньше?
— Да, мой отец когда-то давно показал мне это место. Учёные-открыватели миров оставили здесь самый последний на этот момент телепорт. Дальше нет ничего, Кай, лишь зарождающиеся звёзды, которым не суждено родиться и набрать силу, — к моменту рождения их уже поглотит эта чёрная дыра. Это мир упорядоченного хаоса, мертвой красоты и бесконечности.
Отец нажал пару кнопок под столом, и обрыв под их ногами заполнился разноцветным газом. Он клубился и стелился, медленно улетучивалась в космос. Стало казаться, будто они летят в пространстве на клочке земли, прикрытые одним только куполом, будто на мостике огромного космического корабля.
— Так что такое эта избушка? — Кай не отрывал глаз от пролетающих метеоров. Отблески сполохами расцвечивали радужку, взрываясь искрами салюта и исчезая.
— Когда-то давно в колыбели человечества — на планете Земля — люди занимались альпинизмом. Они залезали на самые высокие горы, где всегда снег и холодно, где можно увидеть звёзды такими яркими, как не видно снизу, где можно полагаться только на свои силы и выносливость. Не все доходили до вершин, погибали, срываясь вниз со скал, под лавинами снега, замерзая насмерть, от голода, от травм. И были в горах вот такие спасительные домики, где можно было отогреться и отдохнуть, дождаться спасателей, выжить.
— Зачем так рисковать, ведь если так хочется, можно взлететь на вершину?
— В этом нет удовольствия, сынок. Они испытывали на прочность своё тело и дух, закаляли характер. Нет ничего сложного во взлёте на вершину — нажать пару кнопок, сидя в тепле.
— Я не могу понять.
— Я тоже не очень могу, если честно. Но смотри, они невероятными усилиями взбирались на вершину и видели то, что и мы сейчас. Выше облаков, клубящихся под ногами, ближе к звёздам. Чувствовали себя лучше других, возможно богами, великанами, смотрящими на мир с высоты.
Кай зачарованно смотрел под ноги, утопая в гипнотическом ритме разноцветного пара и газа, вверх и прямо — летел в водоворот черной дыры, ощущал свою невесомость и незначительность на фоне вселенной. Космос был до людей и будет после, перемелет всё в жерновах «кротовых нор»… Звёзды будут рождаться и умирать, миры — возноситься и превращаться в ничто. Для жизни останется миг, только один миг, чтобы осознать своё величие.
Двое молча смотрели, как звезда потонула в абсолютной тьме.
Рано или поздно притянет и эту карликовую планету под безликим названием ZSA-85 — и не останется избушки на краю вселенной, последней точки в туристическом маршруте, но они здесь и сейчас, и…
***
— Дедушка, а ты приготовишь нам макароны с тушёнкой?
Дедушка Кай, моргнув, погасил воспроизведение воспоминания и улыбнулся внукам:
— Да, сейчас приду.
Человек сидел на веранде.
Спустя множество лет и погибших звёзд избушка на краю вселенной всё ещё принимает путников в свои безопасные объятия.
Стоит поспешить…