В моем детстве праздник был весёлый, живой, домашний — ветераны-то были ещё довольно молодые… Дедушкам немного за пятьдесят, бабушкам и того меньше. И мы с дедушкой в Ленинграде посещали парк Победы, чтобы катать меня на каруселях! Я надену лаковые сандалики и сарафанчик с утёнком. Дедушка — парадную полковничью форму. Бабушка Роза выдаст нам деньги на проезд и на карусели. И строго напомнит, что на улице есть нельзя. Опасно и негигиенично! И отдельно дедушке напомнит, что главную опасность представляет пивной ларёк, у которого собираются алкаши. И из грязных кружек дуют пиво! И закусывают чебуреками! Их надо сдать в милицию, но, к сожалению, пока нет такого закона. Вечером будет утка с яблоками и пирожки. Идите и помните об опасностях! Бабушка тоже воевала. И все деньги были у неё. Так было положено. Но мы с дедушкой очень любили друг друга. И были кое-какие тайны у нас. В парке были бесплатные качели-«лодочки» — я их ужасно любила. А на каруселях меня тошнило — так я дедушке говорила. Я не хочу на карусели! Ничего интересного! А вот два часа качаться на «лодочках» — восхитительно! И задаром! Хотя тошнило потом контуженного дедушку… Но все денежки оставались у нас. И, взявшись за руки, мы топали, пошатываясь, к пивному ларьку. И дедушка покупал кружку пенистого пива — тогда в этом не было ничего предосудительного. Всюду были эти киоски с настоящим и невредным пивом. А на оставшиеся денежки мы покупали шашлык на деревянной палочке в тарелочках из фольги! И одно сало было, но так вкусно! Дедушка мне выбирал мясные кусочки, а сало сам кушал. Потом платочком вытирал мне масляный ротик, и немножко хвои с дерева съедал, чтобы отбить запах. Бабушка ведь в контрразведке служила. И мы, счастливые и праздничные, возвращались домой. А там пирожки, утка, ещё много всего! И бабушка ни о чем не догадывалась. И вечером мы смотрели салют. И я только сейчас поняла, какие они ещё были молодые. Как мы сейчас. Почти как мы сейчас…