«Я по профессии — лётчик, пришла из авиации. А там не будешь профессионалом — убьёшься…», сказала Светлана Савицкая «АиФ».
Досье
Светлана Савицкая родилась в 1948 г. в Москве. Отец — советский ас-истребитель, маршал авиации Е. Савицкий. В 1982—1984 гг. летала на кораблях «Союз» и орбитальной станции «Салют». Дважды Герой Советского Союза. Депутат Госдумы от КПРФ. Замужем, сыну 25 лет.

Вторая женщина-космонавт в мире и первая, вышедшая в открытый космос, до зачисления в отряд космонавтов она стала абсолютной чемпионкой мира по высшему пилотажу, установила 3 мировых рекорда по парашютному спорту в групповых прыжках из стратосферы и 18 авиационных рекордов на реактивных самолётах-истребителях. Воинское звание — полковник.

В Госдуме Савицкая занимает пост зампредседателя Комитета по обороне и знает, какие угрозы сегодня есть у страны, а также как от них защититься.

Будь настороже!

Владимир Кожемякин, «АиФ»: Светлана Евгеньевна, в чём сегодня главная угроза обществу?
Замена населения в стране — российского народа на мигрантов?
Замена морали и нравственности на идеологию общества потребления «купи-продай», «каждый сам за себя», «человек человеку волк»? «Толерантность» к меньшинствам?

Светлана Савицкая: Угроза в том, что происходит вымывание российского народа самых разных национальностей с его территории. И конкретно русских — с их родины. Жители Кавказа и Средней Азии заполонили не только крупные города, но даже маленькие отдалённые посёлки и деревни. Эта волна топит Россию. Как её контролировать? С мигрантами понятно: они не наши граждане. Когда-то, может, они и были жителями одной с россиянами страны, но теперь стали совсем чужаками, и они знают, что в случае чего их просто вышибут. С ними можно как-то справиться: ввести загранпаспорта, квоты, потихоньку всё урегулировать. А горячие джигиты с Северного Кавказа находятся в РФ на законных основаниях…

Итак, она звалась Светланой. Как космонавт Савицкая утёрла нос Америке

Беда не столько в числе приезжих, но и в их агрессии. Поведение «понаехавших» со времён СССР радикально изменилось. Тогда, проживая в Москве, Рязани или Хабаровске, они не наглели, а, наоборот, старались подстроиться под местный уклад и порядки. Сегодня же просто распоясались, видя, что их выходки терпят. Русский человек по характеру все-таки относительно выдержан, и если уж пойдет бить морду, то когда его доведут до упора. Поэтому, ребята из северокавказских республик и ведут себя вопреки закону. Дома у них свои законы, что им — наш?

Недавний пример — отморозки, избившие депутата Худякова, во время задержания просто плевали на полицию и в объективы видеокамер. Но это проблема той политики, которую проводит руководство каждой из этнических республик. Сегодня, например, чеченцы в беспределе замешаны меньше. Видно, Рамзан все-таки поприжал там своих подданных. А построить тех же дагестанцев — некому.

Но главная опасность не в этом, а в «повороте мозгов» в сторону потребления. Я заметила, что даже люди, которые в советское время были лицом страны (не все, но некоторые из них), всё больше погрязают в алчности — они уверились, что надо брать нахрапом, если хочешь что-то урвать в жизни. Это «всё позволено» перенимают и другие слои общества. «Толерантность» по-русски значит терпимость. У нас выработалась терпимость к тому, как разворовывают страну…

— Но вроде бы уже начали разбираться с обогащением, брать коррупционеров…

— А посадки где? Только возьмут кого-то, а уже слышно: «Сейчас не 37-й год!». Народ ждёт: что дальше? А продолжения нет. Всё больше похоже, что тот же Сердюков со своей Васильевой, скорее всего, соскочат с поезда, в котором везут взятых коррупционеров, — отделаются условными сроками. Слава богу, сами люди ищут рычаги влияния на власть — чтобы не засиживалась и не обрастала жиром. Те, кто слишком долго у кормила, называют себя элитой. Но элитными бывают племенные быки и коровы…

— Ваши родители были фронтовиками, дошли до Берлина. Сегодня нас убеждают, что героями-освободителями были не советские солдаты, а гитлеровцы, и если бы победили они, мы жили бы так же хорошо, как и потомки нацистов в Германии…

— Эту идею либералы внушали обществу после горбачёвской перестройки и большую часть 90-х. Специально делали так, чтобы никто не протестовал, когда разваливали страну. Кто-то называл этих людей «пятой колонной», кто-то — предателями. Особенно унижали наших ветеранов, и не только ветеранов Великой Отечественной. Помню, в 1993-м в Верховном Совете РСФСР обсуждался проект закона «О статусе Героев Советского Союза, Героев Российской Федерации и полных кавалеров ордена Славы». Нашлось много депутатов, которые заявляли: «Нельзя оставлять льготы убийцам! Преступно вообще утверждать, что они сделали хоть что-то хорошее для страны!».

Мы спрашивали: «Почему убийцам?». «А потому что они убивали бедных моджахедов в Афганистане…». В итоге закон всё-таки приняли. Но расклад «за» и «против» был 50 на 50…

Сегодня вы такого в парламенте не услышите. Никто там не посмеет даже заикнуться о «ветеранах-убийцах». Ещё долго после горбачёвской перестройки демократы хаяли Победу, но потом эти люди подзаглохли. Сейчас они выползают на экраны ТВ, однако уже не с тем азартом. Само общество перестало их воспринимать. У нас сработало внутреннее отторжение против адвокатов фашизма.

За последние лет 10 люди поняли, что хотят жить в стране, которой могут гордиться. Эту непреходящую истину, к счастью, так и не удалось вышибить из психологии народа. Оказалось, что такие чувства необходимы нам помимо всего прочего: материальных благ, сытной еды, машин, дач и т. д. Хотя и сейчас надо быть настороже, на стрёме.

— Насколько эта «идеология предателей» овладела массами, въелась в умы людей?

— Думаю, ни на сколько. Людей дурачили по всякому — и Кашпировский зомбировал, и Чубайс, и Мавроди. Но сегодня народ прозрел. Экономическая ситуация заставила — то Ельцин обещал лечь на рельсы лечь, то дефолты, то потом люди обнищали…

Наш народ не только долго запрягает, но и прозревает так же. Но уж зато когда прозреет, мало никому не покажется… Сегодня молодые люди, рожденные еще в советское время, становятся родителями. Своих детей они, я верю, будут воспитывать в чувстве патриотизма — но не ура-патриотизма, а любви и уважении к своей стране и людям, которые что-то делают ей во благо. Не к власти.

— Патриотизм — это не любовь к власти?

— Отнюдь. Власти приходят и уходят — генсеки, президенты, премьеры. А страна остается.

— Значит, сейчас наступил момент прозрения народа?

— Момент перехода на незашоренные взгляды. Хотя, конечно, как взглянешь — ну чем гордиться, когда богатейшая страна погрязла в коррупции сверху донизу, и плюнь в глаза — все божья роса. Жить стали лучше, потому что от нефти и газа можно людям подкидывать на бедность. Власть боится массовых выступлений, перекрытий дорог. Чаша-то переполняется. Понятно, что если придет другая власть и начнет разбираться с тем, что наворотили, полетят головы. Поэтому, за «рычаги» будут держаться до последнего.

Утопили мечту?

— Вы не раз повторяли, что в космосе мы всё ещё продолжаем летать на старом советском заделе, оставшемся с эпохи ракеты-носителя «Союз» и орбитальной станции «Мир». Когда он закончится? Сроки можете назвать?

— Сроки не назову. Но мы действительно работаем на остатках старого. Все российские космические корабли и ракеты — модификации старых добрых «Союзов», на совесть сделанных в 70-х. МКС была создана на базе советских станций «Салют» и «Мир». Эту надёжную и безотказную технику можно было бы тиражировать и дальше, так же как и «Волгу» или холодильник «ЗиЛ».

И летать на ней ещё очень долго — и в пилотируемом, и в беспилотном режиме. Но в космической отрасли резко упали надёжность и технологическая дисциплина. В результате — потеря спутников ГЛОНАСС, падение «Протона». А принципиально новых разработок пока нет. Одно успокаивает — их нет и у американцев, так же как и нового Вернера фон Брауна, (немецкий ракетостроитель, конструктор «Фау-1» и «Фау-2», который впоследствии создал американцам их космическую, и в частности, лунную программу — Ред.).

А у нас нет нового Королева — генератора идей. На космическом салоне «МАКС» в начале «нулевых» мы демонстрировали модель корабля «Клипер», склеенную из папье-маше (российский космический челнок, проектировавшийся в РКК «Энергия» — Ред.), рассказывали, как долетим на нем до Луны. В итоге, ни «Клиперов», ни «Буранов». Приехали.

— Не превратимся ли мы в будущем в космических извозчиков, типа чего изволите?

— А мы ими уже стали. Американцы поставили на прикол свои шаттлы, им больше не на чем летать на МКС. Теперь мы вроде как монополисты: хотим — повезем, а хотим — нет. Но за деньги ведь все равно будем.

— А в это время у американцев появляются лунные базы, орбитальные боевые станции, лазерное космическое оружие…

— Разговоры о лунных военных базах — из области фантастики. Боевого лазерного оружия тоже никто ещё не создал, пока идут эксперименты. Вести боевые действия с Луны, я думаю, ни к чему. Вести их со спутника на орбите — нет проблем и сейчас, но пока делать это нечем. Всем этим можно запугивать обывателя, как сценариями будущего апокалипсиса. Но пощупать руками пока нельзя. Так же как и доставлять на Землю лунный гелий (добыча на Луне гелия-3 предполагается при колонизации Луны — Ред.).

Луна — не тот объект, куда нам надо стремиться в военных целях, хотя там можно строить, к примеру, постоянные станции слежения, проводить научные исследования. Очередной качественный скачок для нас, США, всего человечества — пилотируемый полёт на Марс. То есть, прорыв в знаниях и технологиях. Такие прорывы уже были — первый космонавт и первый выход человека в космос, люди на Луне, шаттлы и «Буран». Раньше мы могли осуществлять это по отдельности, но полёт на Марс может быть только международным, квинтэссенцией всего, что наработала цивилизация. Американцы, может, и смогли бы, если бы не кризис. А мы сегодня не долетим даже до Луны. А уж до Марса тем более.

— А зачем Марс народу? Подумайте сами: у России столько угроз и нерешённых земных проблем. Зачем нам ещё чужая планета?

— А зачем после войны и разрухи был нужен первый спутник? А Гагарин? Никто же тогда не говорил «зачем, когда жратвы мало, одно пальто на десять лет…». Всем было ясно, что космонавтика — это прогресс, движение вперёд к познанию мира. Приверженность к авиации и космонавтике — в душе и крови нашего народа. За «космосом», как за футболом, следят все. В космические победы вложены силы, средства и мечты огромного числа людей. Здесь мы всегда были первыми. Поэтому, когда утопили станцию «Мир» и показали кадры, как она рассыпается, падая в океан, стало так паршиво на душе — все почувствовали, что утонула часть нашей мечты, общей идеи…

Ресурса «Мира» хватило бы ещё лет на 5−7. За это время могли бы построить новую станцию помимо МКС. Но её нет. Те времена, когда говорили: «Зачем нам ракеты, лучше колбаса», миновали. Эта альтернатива, на которой разваливали Союз и нашу оборонку, уже неактуальна. Сейчас настроение другое — было бы хоть чем-то гордиться.

— Есть надежда, что будет чем?

— У нас страна такая, что её, как песню, не задушишь, не убьёшь. И не отберёшь у неё Победу.