О своих родителях мы знаем меньше, чем следовало бы. Сначала не расспрашиваем, а потом уже поздно. Папины награды маленький Тренталов видел нечасто, но запомнил. Самая любимая — медаль «За оборону Кавказа». На ней целая картина — двуглавый Эльбрус, нефтяные вышки, сванские башни, в небе три самолетика, три танка ползут по склону, один совсем маленький. Рядом с ней «За боевые заслуги», «За взятие Берлина», «За освобождение Варшавы», «За победу над Германией» и еще темно-красная звезда, в середине которой серый дядька с ружьем. После победы отец домой не вернулся — опасался ареста, как сын «врага народа». Он появлялся дома два раза в году. Обычно это случалось утром. Откроешь глаза, а он прохаживается по комнате в сапогах, галифе и белой рубахе — большой, сильный, родной. Потом приляжет и говорит — «Иди ко мне». Ничего не надо — никаких конфет и игрушек, только бы лежать рядом, прижавшись к его тяжелой руке. Летом ездили в очередной военный гарнизон. Папа на одном месте долго не задерживался и по службе никогда вперед не лез, чтобы не быть на виду. В книжном шкафу стояли остатки библиотеки расстрелянного деда. Старый интеллигент поплатился за то, что был тем, кем и положено быть порядочному человеку. На таковых доносы строчили, не переставая. Там же, в картонной коробке лежали фотографии, которые иногда рассматривали тайком. Тренталов помнил, как плакали отец и мать, когда пришла телеграмма военного трибунала о реабилитации деда. После этого отец осмелился перебраться в Москву. Первое, что он сделал — купил книжные полки и начал пополнять библиотеку. (Б.О. Качанов. Жизнь и смерть академии не Жуковского. М Маска. 2012, стр. 57.)