«Песня о войне» — MOTOR-ROLLER
Режиссер Александр Розанов
Оператор Виктор Зубарев
Монтаж Александр Бровко
Раньше здесь был большой пост, в котором я, автор и режиссер клипа, рассказал о знакомстве с казахстанской группой MOTOR-ROLLER, о создании ролика, некоторых нюансах и его дальнейшей судьбе. Теперь, спустя три года после публикации, я удалил всё это многословие.
Каждый волен воспринимать увиденное так, как считает нужным. Но людям нравится кричать об этом во всеуслышание, и я вынужден читать многочисленные комментарии здесь и на Ютубе.
Патриоты и космополиты, милитаристы и пацифисты, сталинисты и антисталинисты, трезвенники и алкоголики, коммунисты и буржуи, хипстеры и гопники, каждый видит что-то своё и считает долгом высказать. Одни благодарят авторов, другие клянут и обещают набить морду за то же самое.
Некая дама нагородила что-то про искаженное национальное самосознание, приведя сей клип в пример. На моё недоумение ответила мне в духе «Не лезь не в своё дело, это моё исследование».
Другой родновер обвинил меня в «жидовской пропаганде на спаивание великого славянского народа».
Один юный оппозиционер приплёл сюда зачем-то «кровавый режим Путина».
Какой-то нацик восхитился благородством и мужеством фашистов, уничтожающих «жирных свиней».
И так далее, и так далее.
Чтоб наконец внести ясность, я процитирую вот этот комментарий от p_chuchundrin. Точнее не скажешь:
«Тут малость критиковали, а мне как раз не то чтобы понравилась эта свирепая сцена расстрела, уж так радикально не посмею сформулировать, но она имеет смысл.
Тут же в чем смысл, эти фашисты, ворвавшиеся в кафе — это не напрямую фашисты. Это как таковые жизненные беды и засады, которые могут свалиться на кого угодно, от отожранных барыг в бане до абсолютно мирных обывателей. И к ним надо быть готовым, чтобы не лечь так вот, как эти избиваемые в клипе.
Если я правильно понял посыл этих сцен, то суть в том, что вот, „мы“ (ну, не мы, уже они, предки наши) остановили такую беду, хуже которой быть ничего не может.
Тебе кажется неразрешимой проблемой прислуживание козлу? Угу. А у нас была проблема — кампфгруппы, прущие на нас, разя огнем, сверкая блеском стали. И как-то управились. И ты управишься со своей судьбой, и хотя эта война сидит в тебе навеки, и ты ее будешь воевать по гроб, руки опускать нельзя, и в лексиконе у нас нет слов кроме „Алга!“
А не понравившаяся столь многим фраза, начинающаяся с „Нету Гитлера на вас“, она вообще центральная во всей песне, ее имело смысл писать ради одного этого предложения, потому что это адское испытание просто просветило до донышка всех, кто в нем участвовал.
Мужество невозможно имитировать, несясь на „эрликон“ под броней толщиной в бумажный лист, оно или есть, или нет. Верность друзьям не получится изображать под огнем, она или проявится, если она настоящая, или нет. Стойкость не выйдет подделать в промерзшем окопе где-нибудь в Подмосковье. Она или настоящая, или ее просто нету.
С другой стороны, у тех, кто в таких вещах участвовал, отвалились какие-то лишние сущности, остались други своя в широком смысле, осталась любовь в, скажем так, христианском значении, осталось, короче, настоящее.
Вот. Как-то так я эту песню и этот клип понял.»
*Алга — Вперед! (казахск.)
От себя добавлю, что при создании клипа я руководствовался понятием «невидимая брань» из православного монашеского делания. Состояние войны (брани) не с врагами явными и видимыми, но со своими внутренними врагами, страстями и слабостями. Завязку я воплотил буквальными зрительными образами, повторяющими текст. Тем неожиданнее и острее выглядит кульминация, когда в сознании главного героя возникает апокалиптическое видение в виде нацистов (читай невидимых внутренних врагов), воплотившихся материально в нашем обыденном мире.
P. S. Нередко бывает, когда где-то увиденное событие или услышанная история откладывается в подкорке и живёт там до поры до времени. После того, как клип был уже готов и смонтирован, мне указали на явное заимствование основной коллизии из фильма Марлена Хуциева «Застава Ильича». Да, действительно, я этот фильм смотрел когда-то в детстве. По видимому, сцена встречи погибшего отца-фронтовика и современника-сына так глубоко укоренилась в сознании, что я уже принял её за свою собственную. Что ж, не будем считать это плагиатом, но вежливым поклоном в сторону классики советского кино.