Врут наверно святые пророчества,
И не стоит прощать грехи;
Но вот встретились два одиночества,
Две обжёгшиеся души.
В лёт расстрелянные, иссохшие —
Беспощадна порой судьба,
Не забывшие, но оглохшие —
Потерявшиеся навсегда.
Ах, как трудно из памяти вымарать:
Злую горечь, златую мечту.
Подчиниться кому-то изново,
Прошептать только фразу одну…
Наконец-то поверить в пророчества,
И простить чужие грехи.
Позабыть сладкий яд одиночества,
И сказать: «Ты, не уходи…»
И живём мы, всё болью постигшие,
Словно сосланные в глуши…
Жизнью битые, но сохранившие —
Чистоту обнажённой души.