Я сидела вполоборота,
И не слышала, что идёт дождь.
Я любила играть по нотам,
И совсем не терпела ложь.
Я любила молчать и слушать;
Ты сидел за моей спиной.
Только лезут когда мне в душу,
Я совсем не люблю, родной.
Фортепьяно было расстроенным,
А за окнами снег валил.
Не сказала б, что ты был достойным…
Просто сильно меня любил.
Ты тогда, как воробушек, пыжился.
И любил. И боялся. Вот как.
Да, пускай я и ведьма, и рыжая,
Но тебе я уж точно не враг.
Ты смотрел исподлобья доверчиво,
Я играла, сбиваясь порой.
Просто знаешь, мне этим вечером
Было нечего делать, родной.
Не принцесса. Ничуть не изнежена;
Рыцарь-ведьма. Что, странная смесь?
Ты боишься, но чёрт, так отверженно
Всё равно остаёшься здесь.
Пианино я старое мучила.
Лучшего-то и не было случая:
Мы остались наедине.
Тишину обречённо-тягучую
Ты прервал тем вопросом мне:
«Почему ты такая колючая?».
Я сидела вполоборота,
И совсем не желала ответить.
Разлетелись старые ноты…
Добровольно я лезу в петлю.
«Почему ты такая колючая?» —
Снова ты повторил в тишине.
«Просто, знаешь… я невезучая.
Это из-за ножей в спине».