Страстями истомясь, с насыщенной душою,
На ненавистный мир я, бедствуя, смотрел,
И дев, поруганных продажной наготою,
Речами пышными я славить не хотел.

Я дани не платил их красоте презренной,
И неги на торгах любви не покупал,
Не призывал цирцей к постели сокровенной
И ласок их не нанимал.

Негодованием уста мои пылали,
И стих мой порицал их праведной хулой;
Но ах! в тиши немой, в часы моей печали,
От мира удалясь, я встретил образ твой…

И воспылала страсть в душе ожесточенной,
Затрепетала кровь под пламенем ея;
Я плакал о тебе в тиши уединенной,
Любовь забытую в груди моей тая.

О дева! береги ты цвет души прекрасной,
Священной страстию, о дева! не торгуй!
Да будет свят, как смысл твоей молитвы ясной,
При встрече с юношей твой первый поцелуй.

И если взор его твой взор невинный встретит,
И сердце юное в тебе заговорит,
И пламенной душе душа твоя ответит,
И кровь, волнуясь, закипит: —

Не открывай любви завистливой подруге,
И в грусти сладостной не сетуй перед ней;
Нет! сердцем пламенным воспоминай о друге
И сбереги ему весь жар любви своей.

В объятиях его любви сгорая,
Клянись его любить и клятву сохрани!
И на гробу его ты слезы проливая,
И мертвецу не измени!