Человек один рассказывал. Пожилой мужчина не слишком хорошо мне знакомый.
Как-то к слову что ли пришлось. Или звезды располагали.
Он рано женился. Рано родился сын. Потом сразу за ним дочь. Жена — красавица. Из хорошей семьи. Вообще, все хорошо. Дети здоровые умные. Всё получилось, как хотел и даже с избытком. В перестройку не затонул — не выплыл. Открыл свое дело. Удержался. Потом в кризис тоже так. Нормально. К сорока нестыдный бизнес, квартирка в Монтенегро, дом в подмосковье. Хобби — охота, рыбалка. Дети в ВУЗы поступили сами. Жена докторскую защитила, но без ущерба для женственности. Увлеклась ландшафтным дизайном. Дома хорошо. Тепло так. И любовь такая ровная, хорошая. Секс регулярный. Гости по выходным. Преферанс. Всё спокойно, без вылетов за.
Соседи по подмосковному дому — такая же точно пара. Просто один в один. Даже смешно. Ровесники. Двое умных разнополых детей. Небольшой нестыдный бизнес у него. Хобби — охота, рыбалка. У нее докторская, тоже гуманитарная. Хобби — да да. Дизайн ландшафтный. Розарий у гаража и дом из такого же клееного бруса. Машины одинаковые. Собачки, и те одной породы.
Подружились, конечно. Трудно не подружиться. Дамы о настурциях, мужчины о блеснах. Под бильярд, преф и маргариту.
А потом раз! И он вдруг понимает, что любит вовсе не свою жену, а соседку. То есть жену тоже любит с уважением и бережно. А соседку любит как мальчик. Страстно и бесконечно.
Господи! Вот с жиру сбесился. Седина в бороду.
И он соседке ничего, конечно, не сказал и даже виду старался не подавать, потому что кризис среднего возраста, да и стыдно. И даже не о чем тут говорить. Просто стоит пережить странный гормональный всплеск и дальше охота, рыбалка, внуки. Не говорил. Ждал. Но флюиды…
Главное, что она тоже на его флюиды своими флюидами отсемафорила. Не словом, не взглядом, не жестом каким-то, а чем-то, чему слова и понятия нет. Эманация? Нет. Какое-то медицинское слово. Не знаю слова.
«Мы оба с Лидочкой молчали. У нас же семьи. Прекрасные супруги. Дети замечательные. Но того, что между нами происходило, нельзя было не почувствовать, понимаете», — спросил он и, не дожидаясь даже моего кивка, продолжил рассказ.
Они вот так два года «дружили семьями». И продолжили бы дружить еще сто лет. И возможно… да наверняка… вся эта невысказанная страсть потихоньку сдулась бы, как шарик воздушный, сорвавшийся со свадебного лимузина и застрявший где-то в проводах. (не могу без метафор) Потому что семья, дети, долг, порядочность, и стыдно уже в этом возрасте… Но он однажды переходил дорогу (шел из конторы обедать и задумался) и его сбило машиной. Сам виноват. Переходил не там, где положено. И голова не тем занята была. Он даже еще извинялся перед испуганной девицей, которая вылетела из своей «пузотерки» и начала его поднимать, ощупывать, называть на вы и предлагать всё что угодно, включая себя.
А он… дяденька этот извинился, успокоил бедняжку, отряхнулся, оправился… А потом даже не стал в контору возвращаться. Сел за руль и в эту свою деревню. И прямиком в соседский дом. И там как в плохом кино: «Лида. Хватит. Собирайся, поехали».
— вот ровно тут — слабый момент. Потому что я могу допустить такую решительность и неблагоразумие у стареющего гормонально-нестабильного мужчины, а обеспеченная замужняя женщина сорока с лишним лет вряд ли снимет с вешалки сумочку, сунет ноги в шлепки и шагнет в неизвестность. И если бы я писала этот сюжет (что вряд ли), я бы как раз сюда и уложила катарсис. Сюда хорошо вписывается любая реплика и любая эмоция, включая нарочитое изумление и даже оскорблённое достоинство, за которым конечно же сквозит страсть и страх этой самой страсти. И проч. и проч. Но слава богу, не я это выдумала (хотя, конечно, многие детали упущены, а кое-какие подкручены), поэтому могу спокойно, не задумываясь о достоверности, гнать дальше —
Так вот эта Лида сняла с вешалки сумочку, сунула ноги в шлепки и шагнула в неизвестность. Собственно в Монтенегро они улетели этим же вечером. Позорно и трусливо отписав смски своим немало удивившимся родным и отключив телефоны к чертям.
Разборки с родными случились наверное очень скоро, но эту часть рассказчик опустил. Опустил также часть «что сказали люди» и «что стало с теми… с прежними». Просто улыбнулся и ласково молвил.
— Вместе мы с Лидочкой вот уже скоро десять лет…
***
Ну и какая тут может быть мораль, а?
И главное, никакой остроты сюжета. Ни ружья тебе, ни поезда. Даже слезинки ребенка нет, потому как ребенкам было уже изрядно к тому моменту.
Но именно этим меня и подцепило.