Белый камень. Седая ограда
Это пятница символ всех тризн
Тишину Гефсиманского сада
я запомнил на всю мою жизнь.
Там корней чуть белели извивы,
каждый занят был чем-то своим,
а Учитель ушел за оливы,
попросив нас быть мысленно с Ним.
Было страшно в оливковой чаще,
где-то крикнула глухо сова,
О какой-то таинственной чаше
нам сюда долетали слова.
Мы разбужены были Им вскоре,
и луны лился жертвенный свет…
Сколько грусти в Его было взоре,
но укора во взоре том нет.
В память врезалась горькая фраза
и проникла сквозь сумрак и зной:
— И всего одного только часа
вы побыть не сумели со мной…
И позднее оттуда… оттуда
злая весть обошла все края:
в эту ночь Его предал Иуда.
Мне добавило сердце: «…и я».
Он, явившийся нам во спасение,
был как мы — одинок и раним,
и всего на одно лишь мгновенье
попросил нас быть мысленно с Ним
Все пройду. Претерплю и не струшу,
пусть в ухабах дорога моя.
Но всю жизнь будет резать мне душу
Этот внутренний голос:
И я…