Льюис Кэрролл и его «Алисы»
После Шекспира Льюис Кэрролл — один из самых цитируемых в мире авторов. Когда в январе 1898-го он скончался в доме своих семи сестер (шесть из которых оставались незамужними), одной загадкой на белом свете стало больше. Математик, пастор, памфлетист, блестящий фотограф, сочинитель детских книжек и поэтических нонсенсов, занудный оксфордский профессор — он так и не связал жизнь ни с одной женщиной, вообще сторонился их как огня…
Когда английская королева, восхитившись приключениями «Алисы в Стране чудес», пожелала прочесть другие сочинения того же автора, ей принесли математические трактаты.
Чарльз Лютвидж Доджсон (1832—1898) действительно больше известен не как священник и профессор математики, а как детский писатель Льюис Кэрролл, автор популярных сказок «Алиса в Стране чудес» и «Алиса в Зазеркалье». Есть ли связь между уникальностью художественных произведений писателя и особенностями его личности? Может ли обычный по своей психической структуре человек придумать такие приключения и превращения героини?
Оставим в стороне биографические факты и сосредоточимся исключительно на психопатологических событиях в жизни писателя. Уже во время учебы в школе у Чарльза отмечалось отрицательное отношение к общепринятым правилам — и стремление придумывать во всем свои собственные.
После окончания колледжа в Оксфорде Доджсону предложили пост профессора, но при условии (обычном по тем временам) принятия духовного сана и обета безбрачия. Будущий писатель согласился, тем более что был совершенно безразличен к сексуальной жизни.
Так ли это на самом деле? Ведь наша сексуальная жизнь имеет очень много сторон!..
Чарльз Доджсон был глух на одно ухо, сильно заикался и страдал бессонницей. На протяжении всей жизни он вел одинокий и упорядоченный образ жизни: лекции, математические занятия, многокилометровые прогулки и прием пищи — в строго определенные часы.
Лекции читал ровным, механическим голосом, был патологическим педантом и по самым незначительным поводам писал «меморандумы и брошюры, которые издавал и рассылал за собственный счет».
Очень мало общаясь с людьми, доктор Доджсон с удовольствием вел огромную переписку — зачастую с теми лицами, которых никогда не видел. Неудивительно, что в Оксфорде у него установилась прочная репутация эксцентричного и очень странного человека.
«Те, кто окружал преподобного Ч. Л. Доджсона, преподаватели и особенно студенты, даже не подозревали, что тихий, застенчивый, страдающий от сильного заикания тьютор (руководитель семинара. — Ред.) живет причудливым «тайным бытием». Биографы гадают: была ли у него какая-либо физиологическая ущербность, которая лишила его нормальных сексуальных отношений?
Достоверным считается лишь тот факт, что Кэрролл умер девственником, а женщинам так и не довелось переступить порог его дома. Возможно, из-за своего сильного заикания он был крайне застенчив в общении. Но — удивительно! — застенчивость и заикание писателя моментально исчезали в присутствии маленьких девочек.
Еще более странным выглядит страстное стремление писателя рисовать и фотографировать их раздетыми донага. Причем Кэрролл предпочитал компанию только девочек. Биографы насчитали у него более ста маленьких подружек, с которыми он решительно прекращал встречи и отношения, когда они взрослели.
Кэрролл любил фотографировать девочек в одежде, но еще чаще они позировали ему обнаженными. Хотя благочестивый священник снимал свои ню только с разрешения их матерей, «такое хобби вызывало у многих по меньшей мере удивление. Стали появляться всевозможные слухи, и в 1880 году Кэрролл внезапно навсегда отказался от своего хобби».
Диагноз писателя формально соответствует признакам педофилии. И не случайно многие исследователи сравнивали Льюиса Кэрролла с Гумбертом Гумбертом — литературным героем романа В. Набокова «Лолита». Принципиально важное отличие, однако, состояло в том, что Кэрролл никогда не вступал со своими «фотомоделями» в половые связи.
В письме к одному из оксфордских друзей он писал: «Что касается слухов, могу лишь сказать, что по отношению к этим прелестным существам я всегда остаюсь джентльменом…» Более того, писатель всегда спрашивал у родителей дозволения поцеловать их дочь или посадить ее на колени.
Тем не менее при всей его галантности и соблюдении внешних приличий от некоторых семейств он был отлучен. Так, мать его любимицы Алисы (прототипа героини знаменитой сказки) сожгла все письма профессора к дочери и отказала ему от дома. Этот факт свидетельствует о том, что писатель, вероятно, все же перешел существовавшие в то время допустимые границы отношений между мужчиной и несовершеннолетней «прелестницей».
Классик сексопатологии XIX века Рихард фон Крафт-Эбинг относил педофилию к «противоправным действиям» даже в тех случаях, когда «всевозможные безнравственные поступки» не подходили под понятие изнасилования (1886 г.). То есть допускал отсутствие при педофилии самого полового акта.
«Кэрролл много работал, простаивая за конторкой по 13—16 часов подряд. Напряженная работа сказывалась на здоровье: появились бессонница, головные боли, галлюцинации. И здесь не обошлось без «Страны чудес»: Кэрроллу мерещились крепости с валами и рвами, башенками, флюгерами, подъемным мостом». Это была та сторона его жизни, которую он тщательно скрывал от посторонних глаз. Та «безумная грань» его литературного творчества, которая придала редкую оригинальность его беллетристическому творчеству.
В 1862 г., когда доктору Доджсону было 30 лет, он познакомился с семьей своего декана и часто катался на лодке с его тремя маленькими дочерьми. Одна из них, семилетняя Алиса, привлекла особое внимание писателя, что и принесло им обоим бессмертие.
Однажды доктор Доджсон сочинил сказку специально для Алисы, а потом по ее просьбе записал и украсил рисунками. В 1865 г. увидела свет книга под названием «Алиса в Стране чудес», опубликованная под псевдонимом «Льюис Кэрролл» и признанная в дальнейшем лучшим детским произведением в мировой литературе.
Содержание книги очень напоминает затянувшееся сновидение — и действительно, в конце этой сказки Алиса просыпается. Заметим, что, даже обладая самым гениальным воображением и фантазией, невозможно описать все изложенное, не испытав аналогичные переживания.
«В сказках Льюиса Кэрролла видели и невротический кошмар, и аллегорическую полемику по религиозным проблемам, и политические распри, комически выставленные, и вовсе ничего, кроме детской забавы, не видели».
Некоторые психиатры склонны утверждать, что Кэрролл на протяжении всей жизни страдал вялотекущей шизофренией, а литературное творчество не просто связано с его психопатологией, но фактически вытекает из нее, составляя «органическое целое личности, душевного заболевания и созданных им первоклассных произведений».
Психиатрам известно, что инфантильная сексуальность может удовлетворяться различными способами, в том числе и фотографированием обнаженного тела. В последнем случае находит свое выражение и такая, свойственная в основном мальчишескому возрасту, сексуальная аномалия, как вуайеризм (страсть к подглядыванию), которая заменяла Кэрроллу нормальную сексуальную жизнь.
Возможно, Кэрроллу удавалось сублимировать свои неразрешенные сексуальные конфликты и переживания в занятия математикой, что, в свою очередь, избавляло его от сомнений по поводу холостяцкого одиночества. Шизоидное расстройство личности писателя вряд ли вызывает сомнение, как и то обстоятельство, что заикание у Кэрролла протекало в форме невротического заикания.
Наличие у писателя педофилии, которая вряд ли доходила до сексуальных контактов, оставляет поле для дискуссии. При этом мы должны избежать соблазна переноса на писателя Викторианской эпохи современной точки зрения на педофилию, так как это расстройство сексуального предпочтения в наше время получило чрезмерно широкое распространение.
Таким образом, можно прийти к выводу, что необыкновенная оригинальность «Алисы в Стране чудес», обеспечившая этому произведению столь долгую популярность, была обусловлена столь же необыкновенным своеобразием личности писателя, другими словами, ее психопатологическими особенностями…
Александр Шувалов (доктор медицинских наук)
Льюис Кэрролл был не только математиком и писателем — его занятия фотографией были весьма успешны. Впервые он взял в руки фотоаппарат в 1856 году под влиянием своего дяди Скеффингтона Лютвиджа, а также под впечатлением работ своего оксфордского друга Реджинальда Саути и пионера художественной фотографии Оскара Реджландера.
Очень скоро Кэрролл добился, что в его снимках отражался его собственный взгляд на красоту — он видел ее в смышленых и непосредственных маленьких девочках, с которыми дружил и для которых писал.
Александра «Экси» Китчин. 1868. Она была другом Кэрролла и, пожалуй, его любимой «фотомоделью»: он снимал ее около 50 раз — и когда ей было четыре, и когда ей было четырнадцать.
За годы творчества Льюис Кэрролл сумел стать одним из выдающихся фотографов своего поколения, едва ли не первым привнеся в портретную фотографию (особенно в детские портреты) естественность, непринужденность и бытовые сюжеты.
Что было не так-то просто, ведь тогдашняя фототехника допускала только длинные выдержки, так что нужно было убедить ребенка замереть в непринужденной позе на 15−20 секунд. Весьма нетривиальная задача. Но результат, судя по сохранившимся снимкам, стоил того.
В 1880, когда ей было уже 16, он хотел сфотографировать ее в купальном костюме, но ему не позволили подобную вольность.
На большей части фотографий с обратной стороны девочки собственноручно цветными чернилами писали свои имена, включая те снимки, где они были полунаги (сохранилось, по меньшей мере, шесть таких снимков).
Алиса Лидделл была четвёртым ребёнком Генри Лидделла — филолога-классика, декана одного из колледжей в Оксфорде и соавтора знаменитого греческого словаря «Лиддел-Скотт».
У Алисы были два старших брата, которые погибли от скарлатины в 1853 году, старшая сестра Лорина и ещё шесть младших братьев и сестёр.
Надо отметить, что Кэрролл изображал девочек без тяжеловесного викторианского символизма, характерного для других художников эпохи, такими, какие они есть. С другой стороны, изображение нагих и полунагих детей не было таким уж необычным для строгих нравов Англии второй половины XIX века.
Тем не менее, с появлением теорий венского пошляка и шарлатана, кэрролловский интерес к маленьким девочкам, в которых он видел моральную чистоту и физическое совершенство, стал трактоваться как педофилический. Увы, такое вульгарное отношение сохраняется и поныне.
Между тем достаточно вспомнить, что во времена королевы Виктории детство воспринималось как состояние невинности, если взглянуть на фото Экси Китчин, претворяющейся спящей на кушетке и на ее босую ступню.
Какая, это «суггестивность подавленных психических реакций»? Уж скорее это мог быть признак, по которому определялась граница между миром детства и миров взрослым, в который никто не входит необутым.
Как бы то ни было, «офрейденные» вкусы модернизма позволили забыть о Кэрролле как о фотографе практически до 1960-х. К счастью, в наши дни, несмотря ни на что, он признан одним из лучших фотографов викторианской эпохи.
Мальчиков Кэрролл фотографировал значительно реже, чем девочек. Этих двоих, Брука и Хью Китчинов, он снял в 1876 году. Как и Александра, они были детьми преподобного Джорджа Уилльяма Китчина, декана собора в Винчестере, а позже — в Дареме.
В викторианской Англии дети до 14 лет — и мальчики, и девочки — считались асексуальными. Обнаженное детское тело не вызывало никаких сексуальных ассоциаций. С точки зрения морали XIX века дружба Льюиса Кэрролла с маленькими девочками, как и многих других взрослых того времени, была совершенно невинной.
В 1989 году свет увидела книга «Льюис Кэрролл: интервью и воспоминания», в которой были собраны мемуары многочисленных женщин, которые в детстве дружили с писателем. В их воспоминаниях нет ни намека на какие-либо нарушения приличий со стороны Кэрролла.
В то же время слишком близкое общение с молодой девушкой строго осуждалось, поэтому писатель даже преуменьшал возраст своих юных подруг, чтобы не вызывать осуждения общества и пересудов.
Своих маленьких подруг Кэрролл называл child-friend — ребенок-друг. Исследователи считают, что это словосочетание указывало скорее не на возраст, а на тип отношений. В викторианской Англии это выражение также отражало характер взаимоотношений между людьми разного социального статуса.
До сих пор нет единого мнения насчет того, кем на самом деле были для Кэрролла его маленькие друзья. Многие дневники и письма бесследно исчезли, а с ними и правда о том, кем на самом деле был Льюис Кэрролл.
Он отдал фотографии почти четверть века, но в 1880 году внезапно полностью прекратил снимать. Чем это было вызвано — точно не известно до сих пор. Сам же Кэрролл умер восемнадцать лет спустя, а все сделанные им детские портреты, по завещанию, были розданы семьям моделей.