Ничто не лечит в это час пустой.
Детей забота и друзей жаленье —
Всё мимо сердца. Лишь туман густой
Да безконечный сонм стихотворений
Окутывает, давит, не даёт
Проклюнуться желанью жить влюблённо
Во всё, что здесь ликует и поёт.
И слышится откуда-то… из-под:
«Чего ты, старая? Давай, живи, дурёна!»

Обыватель и заядлый графоман считает, что если писатель что-то иногда пишет под псевдонимом или создает вымышленный персонаж для своих писаний, то он, писатель, скрывается от правосудия читателя, боясь сказать правду в лицо.
Ну, что ответить на эту наивную недалёкость, друзья?..

Когда ветра напали на округу,
Как псы цепные сорвались листы.
И пегой сворой, тыкаясь друг в друга,
Рванули в край извечной теплоты.

Ребром, плашмя —
Летели, как умели,
Но только ни один не долетел.
Как будто псами были в самом деле,
А осень им устроила отстрел…

Не торопись! Перестираешь,
Шарлотку к чаю испечёшь,
Стихи послушаешь Донбая,
Опять подумаешь: «Хорош!»
Успеешь насладиться чаем,
Закончишь в кухне кафель мыть,
Но эта осень золотая
Не даст тебе спокойно жить!
Бросай дела, отринь заботы,
Иди по листьям и смотри!
Срок этой чудной позолоты
Ещё дней пять, а может три…

Они увиделись на первом курсе политеха.
Понравились друг другу.
Оля, городская воспитанная девочка, у которой мама была заведующей отделом труда горисполкома. Витя, золотой медалист, деревенский мальчик, у которого мама была дояркой.
Это было в семидесятых годах, шёл самый, что ни на есть, развитОй социализм. Неравенства будто бы не могло быть. Но Оля сказала Вите: Мы не сможем быть вместе, потому что твоя мама колхозница, а моя руководит городом…"