Дантес фон Геккерен
Конечно был подонком
Тогда на кой же хрен
Известен он потомкам

Французик молодой
Был просто очарован
Пикантной полнотой
Натальи Гончаровой

Он с ней плясал кадриль
Купался в волнах вальса
А Пушкин, тот хандрил
Поскольку волновался.
… показать весь текст …

Любовные истории, которые Гаенко рассказывал после отбоя, волновали ефрейтора Рябова, открывая перед ним таинственный мир с красивыми вдовами, ночными поездками в такси, умелыми драками, загадочными нежными словами: декольте, будуар, гонорея…

Какой-то американский литературный клуб пригласил Андрея Вознесенского. Тот читал стихи. Затем говорил о перестройке. Предваряя чуть ли не каждое стихотворение, указывал:
«Тут упоминается мой друг Аллен Гинсберг, который присутствует в этом зале!»
Или:
«Тут упоминается Артур Миллер, который здесь присутствует!»
Или:
«Тут упоминается Норман Мейлер, который сидит в задних рядах!»
Кончились стихи. Начался серьезный политический разговор. Вознесенский предложил — спрашивайте. Задавайте вопросы.
Все молчат. Вопросов не задают.
Тот снова предлагает — задавайте вопросы. Тишина. Наконец поднимается бледный американский юноша. Вознесенский с готовностью к нему поворачивается:
— Прошу вас. Задавайте любые, самые острые вопросы. Я вам отвечу честно, смело и подробно.
Юноша поправил очки и тихо спросил:
— Простите, где именно сидит Норман Мейлер?

Есть такие истории…
Тысячу лет навстречу

Есть кто помнит историю?
Осмелюсь сказать, что нет.
А ведь в этом году в Авгане нет Русских солдат уже 30 лет.
Наших кололи, бомбили, стреляли.
Грёбаные «духи» с Наших кожу сдирали.
Но Наши, молодцы, гор не сдавали.
Они умирали
И в сером мрачном цинке домой приезжали…
Честь и слава погибшим
Того же живым.
Ни кто из Вас не хотел умирать молодым.