… полумесяц. четверг.
дуновение нечисти.
что не спишь, человек,
посреди бесконечности?

или голоса нет,
или номер в немилости?
что молчишь, абонент,
посреди безлимитности?

или мир — пополам,
или сердце ограбили?
что грустишь, магеллан,
посреди географии?

барахло. письмена.
сумасшествие компаса.
что не спишь, космонавт
растворимого космоса?

… Возьмите книгу со стола.
Прямоугольник лунной пыли.
Смотрела книга и ждала,
и думала, её забыли.

А руки спали на руле
и в овощной копались гнили,
и было всё не крем-брюле,
но вечно было не до книги.

Известен, в принципе, сюжет,
и, в общем, устарела повесть,
и если бы моглось без жертв —
подумайте и успокойтесь.

Очнитесь в белом полотне,
тревожно вспомните о книге,
возьмите книгу в полутьме
и ближнего не шелохните.

… Храню дубликаты ключей,
как в зеркале памяти — ключник.
Ключи от бездомных ночей,
от комнат не лучших.

Ключи ко всему во дворце,
отмычки позорнейших скважин.
И каждый на страшном кольце
окажется важен.

Иных комбинаций в дверях
не вспомнит со временем палец.
Мой сон копотлив и дыряв,
как сумерки спален.

О, сколько мучений длиной
в ладонь и мучений коротких.
Все шорохи жизни дверной
на этих бородках.

… дециметровое окошко
переключая наугад,
поймаю женщину и кошку,
и человека-паука,

еще мужчину-росомаху,
еще летучего мыша,
по-русски пьющего, собаку
и, сытый, выйду подышать

на крыши города, на вегу,
на мир балконного кота,
но человека-человека
я не поймаю никогда.

… Раньше небо внушало доверье
и не видело края-конца,
не иначе как было добрее,
а теперь обжигает глаза.

Прежним ходом идёт исчисленье,
под плитой не сменился атлет,
только небо намного честнее
и гораздо короче в ответ.