Я запертый джин в бутылке,
Твоих повелений суть,
Паук, по твоей улыбке
Ползущий тебе на грудь,
Лунатик, всерьёз готовый
До звёзд дотянуться с крыш,
Пока в гамаке садовом
Ты так безмятежно спишь…

Я Цербер ночного сада
На страже девичьих грёз,
Крадущийся зверь из ада
На запах твоих волос,
Голодный питон, который,
… показать весь текст …

Всё тленно, но помни, доспехи души не ржавеют!
Щит веры, меч доблести, шлем целомудрия твой…
Не тронут года и земля поглотить не сумеет —
Сокровища эти возьмёшь ты на небо с собой!

Родители… Как много в этом слове.
Не стыдно встать пред ними на колени,
У Неба попросить для них здоровья,
А за обиды попросить прощенья.
…Неумолимы стрелки циферблата.
Не заживают раны от проклятий.
Мы понимаем лишь сквозь боль утраты,
Что лучше б не скупились на объятья.
…Так пусть вина не станет комом в горле,
Пусть высохнут родительские слезы,
Чтоб не узнать, как скулы сводит с горя,
И не услышать слов: «Мужайтесь, поздно…»
…Боюсь, себе нам не отмерить сроки,
Но знайте, за слова мы все в ответе…
… показать весь текст …

Я — не шампанское.
Я — женщина-коньяк!
Как мёд, янтарная… Бодрящая, тягучая.
Меня дозируй, словно афродизиак.
И не миксуй меня ни с чем, ни в коем случае.
Я — не вино.
С годами терпкость набрала.
Дарю тепло, когда смакуешь подогретою.
А чтобы крепостью тебя не обожгла,
Оденусь, хочешь, шоколадною конфетою?

Случайный секс. Тела на смятых простынях.
Они в костюмах от-кутюр «Адам и Ева».
Впервые хочется лежать, ее обняв.
Впервые жалость у него, что он — не первый.
Пружины скрипнули и замерли, устав.
В рассветной дымке испарился облик стервы.
Впервые ей целуют руки и уста.
Впервые стыдно ей за то, что он — не первый.