— Ваша работа сатирика началась с публикации фельетона в «Огоньке». А с чего началась работа в кино, каким был первый сценарий?

— Кинорежиссер Вениамин Дорман нас, что называется, завлек, и мы написали сценарий для его фильма «Штрафной удар».

— Там, если не ошибаюсь, участвовал Высоцкий?

— Я и привлек Высоцкого в этот фильм. «Штрафной удар» — наш первый сценарий. Потом, уже когда я начал работать с Морисом Слободским, Пырьев пригласил нас в сценарную мастерскую. Мы подали ему маленькие сценарии, называлось «Веселые истории». Пырьев сказал: «У меня для вас есть режиссер». А Гайдаю он сказал: «Леня, у меня для тебя есть сценаристы». Так он нас свел.

— Расскажите, как вы привлекли Высоцкого в «Штрафной удар».

— Однажды на студии Горького ко мне подходит человек, которого я едва знал. Это был Высоцкий. Он попросил убедить режиссера взять его на роль. Дорман то ли не хотел, то ли колебался. Я спрашиваю, какую роль он хочет. Высоцкий отвечает, что хотел бы играть в эпизоде, где человек впервые садится на лошадь: и без лошади показывает мне, как бы он сыграл в эпизоде… Высоцкого я не знал, но понял, что это именно то, что нужно для эпизода. Я рекомендовал его Дорману. Тогда он был безвестным, каждая роль была нужна. Прошло много лет. Как-то надо было пригласить уже знаменитого Высоцкого в Центральный дом литераторов. Директор ЦДЛ говорит мне: «Позвони, если позвоню я, он откажет». Я набираю номер: «Владимир Семенович? Говорит Костюковский». — «Какой Владимир Семенович? Яков Аронович, да я помню, вы меня Вовкой звали». — «Приятно, что вы помните…» — «А я всё помню…»